— Это мой сын, и я лучше знаю, что для него хорошо! — Ирина Викторовна выпрямилась во весь свой немалый рост, поджав тонкие губы. — А ты, невестушка, лучше бы дома сидела с ребёнком, чем по своим айтишным конторам бегать.
Ольга медленно положила вилку рядом с тарелкой. Воскресный обед, который должен был стать семейным праздником, снова превращался в поле боя. Маленькая Машенька, почувствовав напряжение, перестала болтать ножками под столом и притихла, уткнувшись в свою тарелку с пюре.
— Мама, — Дмитрий попытался разрядить обстановку, — мы же договорились: никаких споров за столом.
— А что споров? — Ирина Викторовна картинно всплеснула руками. — Я правду говорю! Вон, посмотри на Нину — сидит дома, за мужем ухаживает, порядок в доме…
— За каким мужем? — не выдержала Ольга. — За тем, который третий год работу найти не может? Или за тем, который в карты проигрывает всё, что ваша Ниночка у вас выпрашивает?
Тишина упала на стол тяжёлым зимним одеялом. Дмитрий опустил голову, избегая встречаться взглядом с матерью. Он знал, что после этих слов начнётся настоящая буря.
— Как ты смеешь? — голос свекрови стал ледяным. — Игорь — прекрасный муж. У него временные трудности. А вот ты… — она перевела дыхание, готовясь к главной атаке. — Ты хочешь няню нанять? Чужого человека к ребёнку пустить? Да лучше бы эти деньги…
— Мамочка, — раздался от двери слащавый голос Нины, — ты только не волнуйся.
Ольга мысленно досчитала до десяти. Она знала этот тон невестки — сейчас начнётся очередная история про то, как им с Игорем тяжело, как банк требует выплат по кредиту, как у них нет денег даже на еду…
— Дима, сынок, — Нина подошла к брату и положила руку ему на плечо, — ты же не оставишь родную сестру в беде? Игорёк говорит, если мы не внесём платёж до конца недели…
— Нет, — твёрдо сказала Ольга, поднимаясь из-за стола. — Дима, я забираю Машу и еду домой. А ты решай сам — или мы нанимаем няню, чтобы я могла нормально работать, или…
Она не договорила, но все за столом поняли невысказанную угрозу. Дмитрий побледнел, переводя взгляд с жены на мать. Ирина Викторовна победно улыбнулась:
— Вот видишь, сынок? Я же говорила: все они такие. Чуть что — сразу шантажом…
Телефонный звонок разрезал густой воздух кухни. Дмитрий механически достал мобильный, глянул на экран и вдруг как-то весь подобрался.
— Да, Валерий Андреевич… Да, папа, я слушаю…
Ирина Викторовна дёрнулась, как от удара. Нина испуганно посмотрела на мать. Они обе знали: бывший муж Ирины Викторовны звонит сыну редко, но метко. И после этих звонков обычно что-то меняется.
Дмитрий слушал отца, и что-то новое появлялось в его лице — будто трещина пробежала по привычной маске послушного сына.
— Хорошо, пап. Да, я понял. Завтра в шесть, у тебя.
— Что хотел этот… — начала было Ирина Викторовна, но осеклась под внезапно жёстким взглядом сына.
— Маш, иди к маме, — тихо сказал Дмитрий дочке. — Мама права, нам пора домой.
В прихожей, пока Ольга помогала дочке надеть куртку, за спиной продолжался привычный концерт. Нина что-то шептала матери, та отвечала громким шёпотом — специально, чтобы невестка слышала: «Неблагодарная… Мой сын… Да я бы никогда…»
Обратно ехали молча. Машенька быстро уснула на заднем сидении, убаюканная монотонным шумом мотора. Ольга смотрела в окно на пробегающие мимо многоэтажки, подсвеченные апрельским закатом.
— Я встречаюсь завтра с отцом, — наконец произнёс Дмитрий.
— Я знаю, я слышала.
— Он сказал… — Дмитрий запнулся, подбирая слова. — Он сказал, что пришло время рассказать мне, почему он на самом деле ушёл от мамы.
Ольга повернулась к мужу. За пять лет брака это был первый раз, когда он заговорил об отце сам.
На работе Ольгу ждал авральный проект. Последние три недели она задерживалась допоздна, пытаясь спасти ситуацию после увольнения ведущего разработчика. Машу забирала из садика свекровь — и каждый вечер это превращалось в получасовой сеанс промывки мозгов по телефону.
— Оленька, ну как же так можно? — причитала Ирина Викторовна. — Ребёнок в садике до последнего, потом со мной до ночи, пока ты там со своими компьютерами… Вот я в твои годы…
— Ирина Викторовна, — устало отвечала Ольга, — я же объясняла: это временно. Нам нужна няня…
— Вот ещё! — взвивалась свекровь. — Чужому человеку такие деньги платить! Нет уж, пока я жива…
Эта песня повторялась уже третий месяц. А что делать? Не увольняться же. Тем более сейчас, когда у Димы на работе началась реорганизация, и неизвестно, чем всё закончится.
В офисе Ольга первым делом открыла почту. Среди десятка рабочих писем одно выделялось — от Татьяны Михайловны, потенциальной няни. Они созванивались на прошлой неделе, и женщина показалась очень адекватной. Двадцать лет педагогического стажа, рекомендации…
«Добрый день, Ольга! Готова встретиться в удобное для вас время и обсудить условия. С уважением, Татьяна.»
Ольга закрыла глаза и представила: вот она спокойно работает, зная, что с дочкой всё в порядке. Вот она приходит домой не в девять вечера, а в семь. Вот они с Машей читают книжку перед сном, и никто не давит, не упрекает, не напоминает про долг перед семьёй…
— Земля вызывает Олю! — раздался над ухом весёлый голос. Это был Антон, старый друг Димы ещё со студенческих времён, а теперь — ведущий разработчик в их компании.
— А, привет. Задумалась.
— Вижу. Слушай, тут такое дело… — Антон присел на край стола. — Дима вчера звонил. Просил встретиться, поговорить.
— Да? — удивилась Ольга. — Он мне не сказал.
— Похоже, там что-то серьёзное. Что-то про отца и какие-то старые истории.
Дмитрий сидел в кафе напротив отца и не узнавал его. Нет, внешне Валерий Андреевич не изменился — всё та же военная выправка, всё тот же внимательный взгляд. Но будто какая-то стена исчезла между ними. Впервые за двадцать лет отец говорил с ним как с равным.
— Я долго думал, сын, стоит ли ворошить прошлое. Но когда увидел тебя в воскресенье… Ты точно так же смотрел в тарелку, как я когда-то. Точно так же пытался всем угодить. И я понял: пора.
Официантка принесла кофе. Дмитрий машинально отхлебнул из чашки, не чувствуя вкуса.
— Твоя мать — хороший человек, — медленно начал Валерий Андреевич. — Но у неё есть особенность: она всегда знает, как лучше для других. Всегда. Без вариантов. А если кто-то не согласен… — он усмехнулся. — Ты же помнишь её коронное: «Неблагодарные»?
— Помню, — эхом отозвался Дмитрий.
— Когда она начала вмешиваться в мою работу, я терпел. Когда начала учить меня водить машину — терпел. Когда стала указывать, с кем мне дружить… — отец помолчал. — Но когда она взялась за тебя, начала готовить из тебя удобного сына, который всегда будет под рукой… Вот тогда я понял: либо я ухожу, либо ты вырастешь точно таким же — неспособным принимать решения без оглядки на маму.
— И ты ушёл, — глухо сказал Дмитрий.
— Да. Думал, хоть это тебя заставит задуматься. Но она быстро нашла замену — сделала тебя главным мужчиной в доме. Ответственным за всё. За неё, за сестру…
Дмитрий вспомнил, как мать говорила: «Теперь ты единственный мужчина в семье. Ты должен заботиться о нас». Как горд он был тогда этой ответственностью. Как старался соответствовать…
— А теперь она готовит такую же судьбу твоей дочери, — спокойно закончил отец. — Всё те же манипуляции, всё тот же контроль. Только теперь через тебя.
Домой Дмитрий вернулся поздно. Ольга ждала его на кухне, перед ней стоял остывший чай.
— Поговорил с отцом?
— Да. И ещё с Антоном встретился.
— И как?
Дмитрий сел напротив жены, взял её руки в свои.
— Знаешь, — тихо сказала Нина, глядя в чашку, — я ведь первый раз в жизни сама в полицию пошла. Всегда мама решала, всегда она разруливала…
— Страшно? — спросила Ольга.
— Страшно, — кивнула Нина. — Но как-то… правильно, что ли.
Дмитрий смотрел на сестру и видел в ней уже не маленькую избалованную девочку, а взрослую женщину, которая наконец-то начала просыпаться от долгого сна.
Телефон на столе завибрировал. «Мама», — высветилось на экране.
— Не буду брать, — сказала Нина. — Первый раз в жизни не возьму трубку. Пусть привыкает.
В этот момент что-то изменилось в воздухе. Будто треснула невидимая стена, державшая их всех в плену столько лет. Дмитрий посмотрел на жену, и она улыбнулась — той самой улыбкой, которой улыбалась в день их свадьбы. Той самой улыбкой, по которой он когда-то понял, что влюбился.
— Мам, пап! — раздался сонный голос Маши из детской. — Я пить хочу!
— Иди спать, — шепнула Ольга мужу. — Завтра рано вставать, Татьяна Михайловна придёт знакомиться.
Этой ночью Дмитрию впервые за много лет снился отец. Они сидели на берегу реки, удочки лениво покачивались на волнах, и было так спокойно, как бывает только в детстве, когда знаешь, что всё правильно, всё на своих местах.
