— А я говорю, нечего тут рассуждать! Или мы делаем как положено, или вообще ничего не делаем, — Анна Семёновна поджала губы и отвернулась к окну, демонстративно разглядывая куст сирени за забором.
Оля медленно выдохнула, считая про себя до десяти. Старый проверенный способ не помогал — раздражение накатывало волнами, заставляя сердце колотиться где-то в горле. Ей хотелось закричать, хлопнуть дверью, убежать куда глаза глядят. Вместо этого она в сотый раз попыталась объяснить:
— Анна Семёновна, мы же договаривались. Вы продаёте нам участок, мы постепенно выплачиваем деньги и…
— Ничего я не продаю! — свекровь резко развернулась, и её серые глаза сверкнули сталью. — Это моя земля, моя дача, и я здесь решаю, что и как делать. А вы можете пользоваться, раз уж я разрешила. Но на моих условиях!
Оля почувствовала, как немеют кончики пальцев. Три года. Три года они с Игорем копили деньги, планировали, мечтали о собственном доме. И вот теперь, когда почти всё было готово, Анна Семёновна внезапно передумала. «Как всегда», — горько подумала Оля.
Старый дачный дом утопал в зелени майского сада. Когда-то здесь жили родители Анны Семёновны, а теперь она решила перебраться поближе к сыну, продав городскую квартиру. «Чтобы быть рядом с вами, помогать», — говорила она тогда. Оля уже начала понимать, что это «помогать» на самом деле означает — контролировать.
— Мам, ну что ты опять начинаешь? — Игорь появился на веранде, вытирая руки тряпкой. Он только что закончил чинить протекающий кран на кухне. — Мы же всё обсудили.
— Вот именно, что обсудили! — Анна Семёновна всплеснула руками. — А теперь твоя жена пытается всё переиначить. Я, между прочим, ради вас городскую квартиру продала! Думала, будем вместе жить, помогать друг другу…
Оля заметила, как Игорь слегка ссутулился — верный признак того, что он сейчас начнёт отступать. Как всегда.
— Мам, никто ничего не переиначивает, — начал он осторожно. — Просто…
— Вот именно, что просто! — перебила его мать. — Я всё решила. Будем жить здесь вместе. Места всем хватит. А эти ваши странные идеи про какую-то независимость… — она махнула рукой. — В наше время семьи вместе жили, и ничего, не жаловались.
Оля почувствовала, как внутри что-то обрывается. Вот оно. То, чего она боялась все эти месяцы, наконец произошло. Анна Семёновна показала свои истинные намерения.
— Игорь, — тихо позвала она мужа. — Можно тебя на минутку?
Они вышли в сад. Яблони уже отцвели, и теперь под ногами шуршали опавшие лепестки. Когда-то этот звук казался Оле романтичным, теперь он только усиливал тревогу.
— Надо что-то решать, — сказала она, глядя мужу в глаза. — Так больше нельзя.
Игорь провёл рукой по волосам — жест, который появлялся у него в моменты стресса.
— Ну а что ты предлагаешь? Она же моя мать. И потом, она действительно продала квартиру…
— Которую мы её не просили продавать! — Оля повысила голос и тут же осеклась, испуганно оглянувшись на дом. — Прости. Но ты же помнишь, как всё было? Мы просто хотели купить участок рядом. А она вдруг заявила, что продаёт квартиру и переезжает сюда. Мы её об этом не просили.
Игорь молчал, разглядывая носки своих ботинок. В этот момент он показался Оле совсем юным и потерянным, как подросток, которого отчитывают за двойку.
— Знаешь, — продолжила она уже мягче, — я ведь тоже хочу как лучше. Для всех нас. Но так, как сейчас… Это не работает.
С веранды донёсся звон посуды — Анна Семёновна демонстративно начала мыть чашки, гремя ими громче обычного.
— Давай просто подождём немного, — предложил Игорь. — Она привыкнет, успокоится…
Оля грустно улыбнулась. Сколько раз она уже слышала это «подождём»? Месяц за месяцем, год за годом.
— Я устала ждать, — тихо сказала она. — И знаешь, что самое страшное? Я начинаю её ненавидеть. Твою маму. А я не хочу. Правда не хочу.
В этот момент на веранду вышла Варя, младшая сестра Игоря. Она приезжала на выходные, и её появление всегда усложняло ситуацию.
— Мам, а где мой новый крем для загара? — капризно протянула она. — Я его на столике оставила…
— Я убрала в шкаф, доченька, — отозвалась Анна Семёновна. — А то Оля любит всё переставлять. Ещё потеряется.
Оля почувствовала, как краснеет от злости и обиды. Это была ещё одна любимая тактика свекрови — мелкие, почти незаметные уколы.
— Я домой, — резко сказала она мужу. — Мне нужно подумать.
— Оль, ну куда ты… — начал было Игорь, но она уже шла к калитке.
Под ногами всё так же шуршали лепестки яблонь. Где-то за забором играла музыка — соседи справляли день рождения. Обычный майский вечер, только внутри у Оли всё горело от несправедливости и бессилия.
Она шла по знакомой дороге, не разбирая пути, и только у автобусной остановки поняла, что забыла сумку. Возвращаться не хотелось. Оля достала телефон и набрала номер подруги.
— Марин, привет. Можно я к тебе приеду?
Марина жила в небольшой двушке на окраине города. Когда-то они вместе учились в институте, и именно Марина познакомила Олю с Игорем на одной из студенческих вечеринок.
— Вот, — Марина поставила перед подругой чашку с ромашковым чаем. — Рассказывай.
Оля обхватила горячую чашку ладонями, чувствуя, как постепенно отпускает нервное напряжение.
— Знаешь, я всегда думала, что справлюсь, — начала она. — Что если быть достаточно терпеливой, понимающей, всё наладится само собой. Я же видела, какие у них отношения, ещё когда мы только начинали встречаться с Игорем.
Марина кивнула. Она помнила, как Анна Семёновна контролировала каждый шаг сына, как настояла на том, чтобы он поступил в строительный институт, хотя сам Игорь мечтал о журналистике.
— А теперь я просто не знаю, что делать, — продолжала Оля. — Мы копили на свой дом, всё планировали. И тут она вдруг продаёт квартиру и переезжает в дачный дом по соседству. Говорит, что это для нас старалась.
— Классическая манипуляция, — заметила Марина. — Сделать что-то, о чём тебя не просили, а потом требовать благодарности.
— Вот именно! — Оля с жаром подхватила мысль подруги. — И теперь получается, что мы ей должны. Вечно должны. А Игорь… — она замолчала, подбирая слова. — Он просто не может ей противостоять. Я его понимаю, правда. Но иногда мне кажется, что у меня не муж, а…
— Маменькин сынок? — закончила за неё Марина.
— Да, — Оля опустила глаза. — И знаешь, что самое ужасное? Я начинаю его за это презирать. А ведь я его люблю, правда люблю. Он добрый, заботливый… Просто…
— Просто когда дело касается его матери, он превращается в бесхребетное существо, — жёстко сказала Марина. — Прости за прямоту, но это так.
Оля вздохнула. В словах подруги была горькая правда.
— И что мне делать?
— А что ты сама хочешь сделать?
Этот простой вопрос заставил Олю задуматься. Чего она действительно хочет?
— Знаешь, — медленно начала она, — наверное, я хочу, чтобы он наконец выбрал. Между мной и матерью. Я понимаю, что это эгоистично, но…
— Это не эгоистично, — перебила её Марина. — Это нормально. Ты его жена, вы семья. И если он не может поставить границы с матерью, рано или поздно это разрушит ваш брак.
В этот момент телефон Оли завибрировал — звонил Игорь. Она сбросила вызов.
— Пусть поволнуется, — сказала Марина. — Иногда полезно.
Они проговорили до поздней ночи. Марина предложила Оле остаться, и та с благодарностью согласилась. Утром нужно было на работу, и мысль о том, чтобы вернуться домой и объясняться с мужем и свекровью, казалась невыносимой.
Анна Семёновна не спала всю ночь. Она сидела на кухне своего нового дома, который должен был стать семейным гнездом, и думала о том, как всё пошло не так. Варя давно уехала к себе в общежитие, Игорь заперся в комнате и не отвечал на её стук, а невестка… невестка просто ушла.
«Неблагодарные», — привычно подумала она, но в этот раз мысль не принесла обычного удовлетворения. Что-то изменилось, что-то пошло не так в её идеальном плане.
Когда-то давно, ещё когда Игорь был маленьким, а муж только-только ушёл к другой женщине, Анна Семёновна поклялась себе, что сделает всё, чтобы её дети были счастливы. Она работала на двух работах, экономила на всём, но подняла и сына, и дочь. Одна.
И вот теперь эта девочка, эта выскочка Оля, пытается всё разрушить. Увести её мальчика, настроить против матери…
Звонок телефона заставил её вздрогнуть. На экране высветилось имя старой подруги, Валентины.
— Ань, ты чего не спишь в такое время? — голос подруги звучал встревоженно.
— Валь… — Анна Семёновна вдруг почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Валь, кажется, я всё испортила.
И она расплакалась — первый раз за много лет.
Утром Оля приехала на работу раньше обычного. В бухгалтерии было тихо и пусто, только уборщица протирала пыль с подоконников.
Телефон показывал пятнадцать пропущенных от Игоря и три сообщения. Оля открыла первое:
«Оля, прости. Давай поговорим»
Второе:
«Я знаю, что виноват. Мне нужно многое тебе сказать»
И третье, отправленное под утро:
«Я люблю тебя. И я всё решу»
Оля несколько раз перечитала сообщения. Что-то в последнем из них заставило её сердце сжаться — может быть, непривычная решительность тона? Игорь редко писал настолько прямо и уверенно.
День тянулся бесконечно. Цифры в отчётах путались, коллеги казались особенно шумными. В обед позвонила Варя — это было настолько неожиданно, что Оля даже не сразу поняла, кто звонит.
— Оль, привет, — голос золовки звучал непривычно серьёзно. — Можешь поговорить?
— Да, конечно, — Оля вышла в пустой коридор. — Что-то случилось?
— Знаешь… — Варя помолчала. — Я просто хотела сказать… В общем, прости меня, ладно? Я вела себя как избалованная дурочка. Мама всегда говорила, что я особенная, что мне все должны… А теперь я понимаю, как это выглядит со стороны.
Оля прислонилась к стене, чувствуя, как кружится голова от неожиданности.
— Варь, ты чего? — только и смогла выдавить она.
— Я вчера всю ночь думала, — голос Вари дрогнул. — После того, как ты ушла. И знаешь… мама ведь и со мной так. Всё контролирует, всё решает. Я даже в общежитие переехать не могла, пока не начала задыхаться дома. А теперь она к вам перебралась, и я вижу, как всё повторяется.
— Варя…
— Нет, дай договорить, — перебила девушка. — Я поговорила с мамой сегодня утром. Серьёзно поговорила, наверное, впервые в жизни. Знаешь, она ведь тоже несчастна. Просто по-своему.
В трубке повисло молчание.
— Спасибо, — тихо сказала Оля. — За звонок. И за… понимание.
— Это тебе спасибо, — так же тихо ответила Варя. — За то, что не сдаёшься.
К вечеру позвонил Игорь:
— Приезжай домой, пожалуйста. Нам надо поговорить. Всем.
В его голосе было что-то новое — твёрдость, которой раньше не хватало.
Когда Оля приехала на дачу, на веранде уже сидели Игорь, Анна Семёновна и Варя. На столе дымились чашки с чаем, в вазочке лежало любимое печенье Оли — то самое, которое свекровь обычно называла «магазинной отравой».
— Присаживайся, — Анна Семёновна выглядела непривычно тихой и какой-то потерянной. — Нам всем нужно многое обсудить.
Игорь встал:
— Я начну. Мама, Оля, Варя… я долго думал и понял: так больше продолжаться не может. Мы все несчастны, потому что я… — он сделал паузу, подбирая слова. — Потому что я боялся взять на себя ответственность. Боялся обидеть маму, боялся потерять Олю, боялся вообще что-то решать.
Анна Семёновна дёрнулась, словно хотела что-то сказать, но промолчала.
— Мам, — Игорь повернулся к ней. — Я знаю, ты хотела как лучше. Ты всегда хотела как лучше. Но я уже не маленький мальчик. У меня есть жена, своя семья. И я должен научиться сам принимать решения.
— Я просто хотела быть рядом, — тихо сказала Анна Семёновна. — Защитить тебя… вас…
— От чего защитить, мам? — мягко спросила Варя. — От жизни?
Анна Семёновна вдруг ссутулилась, став какой-то маленькой и старой.
— Когда ваш отец ушёл… — начала она и замолчала, справляясь с собой. — Я поклялась, что никогда не дам вас в обиду. Никому. Даже… даже вам самим.
— Но мы уже выросли, мам, — Игорь сел рядом с матерью, взял её за руку. — И знаешь… может быть, пришло время и тебе начать жить для себя? Не только для нас?
Оля смотрела на них и чувствовала, как внутри что-то отпускает — словно лёд тает под весенним солнцем.
— Я продам дачу, — вдруг сказала Анна Семёновна. — По-настоящему продам, Оля. Вам с Игорем. А себе куплю квартиру в городе. Маленькую, но свою.
— Мам…
— Нет, дай договорить. Я вчера всю ночь думала. И поняла: я ведь сама себя загнала в ловушку. Сама создала эту зависимость. А теперь… — она грустно улыбнулась. — Теперь, наверное, пришло время учиться жить иначе.
Они проговорили до поздней ночи. Впервые за долгое время — действительно проговорили, а не обменивались колкостями и претензиями. Варя рассказала о своём решении перевестись в другой университет, туда, где учат тому, что ей действительно интересно. Анна Семёновна призналась, что давно мечтала записаться на курсы компьютерной грамотности, но боялась показаться смешной. Оля поделилась своими страхами и обидами. Игорь… Игорь просто был рядом, поддерживая каждого.
Уже под утро, когда Варя уехала к себе, а Анна Семёновна поднялась в свою комнату, Игорь и Оля остались вдвоём на веранде.
— Знаешь, — сказал Игорь, глядя на первые проблески рассвета, — я ведь правда всё решил. Мы купим этот дом, как и планировали. Но мама будет приезжать в гости. Просто в гости, понимаешь?
Оля кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— И ещё… я записался к психологу, — тихо добавил он. — Потому что хочу разобраться. Со всем разобраться.
Оля положила голову ему на плечо. В саду просыпались первые птицы, начиная свой утренний концерт. Где-то вдалеке сигналила электричка — первая утренняя, которая увозила дачников в город.
