Вот честно — я не хотел. Не хотел писать снова про Ларису Долину. У меня даже был внутренний стоп-лист на эту тему. Но когда натыкаешься на то, что невозможно игнорировать — молчать просто нельзя. Потому что то, что вытворяет сегодня заслуженная, народная, великая и прочее — это уже не эксперимент. Это уже культурная диверсия. Иначе не назовёшь.
Вчера я случайно включил видео. Перепевка «Атас» от Долиной. Ну думаю, ладно, может человек просто решила отдать дань уважения. Или там кавер какой-то, может, джазовая импровизация. Послушал. Секунды тридцать. Всё. Уши свернулись в трубочку, глаза задергались, на лбу вспотел. Потому что когда человек с таким голосом начинает орать «Атас!» как будто она на дискотеке в 2002-м, а не на полях войны, — это не ностальгия, это абсурд. Я тогда ещё подумал: “Бывает, промахнулась, ничего страшного, каждый имеет право на неудачу”. Но, увы, это был не промах. Это была генеральная репетиция.
Сегодня — вторая волна. Оказывается, Лариса Александровна решила перепеть… Марка Бернеса. Вот это уже не просто неуважение. Это святотатство. Это как если бы кто-то полез менять строки в гимне. Как если бы Бузова спела «Священную войну». Не в смысле сравнения вокала — а в смысле чуждости, несопоставимости. Есть песни, которые петь можно только сердцем. И если сердца нет — не берись.
«Тёмная ночь» в исполнении Долиной — это какой-то кошмар наяву. Глянцевая, театральная, наигранная до зубной боли. Ни малейшего проблеска настоящей эмоции. Ни тени страха, ни боли, ни любви, ни тишины окопов. Только показуха. Фасад. «Смотрите, как я умею играть!» Да ты не играть должна, Лариса. Ты чувствовать должна! Жить эту песню. А ты — просто отработала.
А самое ужасное — она спела «в дуэте» с Бернесом. Цифровая нарезка. Его голос — и её. Это не дуэт. Это издевательство. Потому что рядом с его интонацией, его трагическим шёпотом, её вылизанное, постановочное исполнение звучит как фальшь. Как фальшивка на базаре, где вместо «Rolex» — «Polex». Серьёзно, лучше бы она молчала. Или пошла бы петь “Ландыши” на утренниках.
И знаете, что больше всего злит? Она же гордится этим. Она это опубликовала у себя на канале. С гордой надписью — мол, вот моё искусство. И после этого — жалобы, что зритель её не любит, не ценит, не понимает. Может, не потому, что зритель тупой, а потому что он просто чувствует фальшь? Потому что ему больно слышать, как лезут в его память грязными лапами, как из великой песни делают балаган?
А ведь когда-то Лариса была настоящей. Живой. С характером. С классом. Уникальная. А теперь — кич, мимикрия, бесконечное самолюбование и попытка удержаться в тренде. Но, увы, если ты не попадаешь в эпоху — отпусти. Не надо цепляться за великое только потому, что у тебя остался голос. Голоса мало. Надо, чтобы была душа. А если душа сгорела в тщеславии — не трогай святое.
Я понимаю, может, это возраст. Может, страх быть забытым. Может, просто не с кем поговорить по-настоящему. Но вместо того чтобы заниматься чем-то искренним — йогой, преподаванием, mentorship — она продолжает лезть на сцену, искажая и чужое наследие, и своё лицо.
А потом начинается: «Я — трудяга. Я — недооценённая. Я — не формат». Да ты не формат, Лариса, потому что формат у людей остался — искренность. А ты всё про маску, про шоу, про картинку. И, извини, но даже Тилль Линдеманн исполнил «Любимый город» с такой душой, что мурашки. А ты — с такой манерностью, что хочется выключить.
Неужели тебе уже нечего сказать, кроме как петь чужое, и петь без чувства? Неужели это и есть финал твоего пути? Неужели ты действительно думаешь, что тебе всё позволено? Просто потому, что ты — Долина? Нет, Лариса. Сейчас другое время. Сейчас люди ищут не шоу. А правду. А правду ты где-то потеряла. Или продала.
P.S. Это не хейт. Это боль. Боль за поколение. За память. За песни, которые когда-то лечили души, а теперь их уродуют на глазах. Если осталась капля уважения к себе и к слушателю — не продолжай. Вернись к себе прежней. Или не возвращайся вообще.
