120 лет назад, 12 августа (30 июля по старому стилю) 1904 года в семье Николая II на свет появился долгожданный наследник Алексей Николаевич.
«Незабвенный великий для нас день, в кот. так явно посетила нас милость Божья. В 1 1/4 дня у Аликс родился сын, кот. при молитве нарекли Алексеем», – записал император в своём дневнике в этот день.
Фрейлина императрицы Александры Фёдоровны баронесса София Буксгевден вспоминала:
«Несмотря на серьезную атмосферу, порождённую русско-японской войной, появление на свет этого ребенка послужило причиной нескончаемой радости его родителей. «Мой солнечный лучик», — так называла императрица своего мальчика.
Рождение цесаревича Алексея принесло императрице почтение. Больше уже не раздавались критические замечания в ее адрес по поводу излишней приверженности императрицы к домашней жизни. Императрица выполнила свой долг перед страной, и осознание этого сделало ее более уверенной в себе».
Профессор Императорской Николаевской военной академии Андрей Елчанинов писал:
«Особенно трогательно отношение государя к сыну. Исключительное чувство взаимной безграничной любви соединяет их обоих. Отец не чает души в сыне, сын с первых же дней своего сознания обожает отца, стремясь каждое возможное мгновение пробыть вместе.
Государь берёт цесаревича с собою на прогулки, на поездки, на смотры и ученья и в свободное время проводит с ним около трёх-четырёх часов в день, в здоровых и укрепляющих ручных работах, на воздухе: в постройке земляных и снеговых укреплений, в рытье канав, в рубке дров и льда, в катанье на лодке. Наследник присматривается к столярным работам родителя, в которых государь чрезвычайно искусен, часто присутствует при приёмах».
Пьер Жильяр стал наставником цесаревича Алексея, когда ему исполнилось девять лет. В своих мемуарах он отмечал:
«У него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе. Я легко понимал, что те, которые не должны были, как я, внушать ему дисциплину, могли без задней мысли легко поддаваться его обаянию.
В маленьком капризном существе, каким он казался вначале, я открыл ребенка с сердцем, от природы любящим и чувствительным к страданиям, потому что сам он уже много страдал».
