– Да что же это такое, в конце концов?! – Лёша хлопнул рукой по столу так, что чашки чуть не упали.
– Не кричи на меня! – Катя мгновенно вскинулась, отворачиваясь, чтобы не встретиться с его взглядом. – Мы что, по-твоему, сюда просто так приехали? Мы же гости!
– Так и ведите себя как гости, а не как… – Его лицо покраснело, а голос звенел от ярости. – Мне стыдно за ваше поведение, понятно?
Я стояла возле кухни, прижавшись к стене, и пыталась понять, почему скандал дошёл до такого. Казалось, ещё чуть-чуть – и все наши благие намерения «жить дружно и гостеприимно» обернутся крахом. Моя свекровь, Татьяна Петровна, грозно нахмурилась и насмешливо сказала:
– Лёш, не надо так заводиться. Мы ж приехали навестить вас, город посмотреть. Как мы должны реагировать, если Настя и вовсе пропадает целыми днями, а нам хоть бы слово доброе сказала?
Сердце у меня замерло: оказывается, всё это время их недовольство варилось где-то в глубине, и сейчас оно выплёскивалось наружу.
– Мама, да как ты можешь такое говорить?! – Лёша повернулся к ней так быстро, что едва не задел стул локтем. – Настя работает, в отличие от некоторых. И она не должна обслуживать вас каждую минуту!
– Ах, вот как? – Татьяна Петровна выдержала паузу и смерила сына холодным взглядом. – Спасибо, что разъяснил мне, что я тут лишняя.
Катя, прикусив губу, смотрела в окно, но было видно, что ей тоже есть что сказать. Она резко повернулась ко мне и процедила:
– А ты чего молчишь, Настя? Приятно, да, смотреть со стороны, как твой муж на нас орёт?
Я только хотела что-то ответить, но горячие слёзы уже подступили к глазам, и, чтобы никто не увидел моих эмоций, я выбежала на балкон.
***
Всё началось, когда мы с Лёшей решили купить свою первую квартиру. Мы оба приехали в Москву на учёбу: я из Новосибирска, он из Самары. Поженились почти сразу после университета – поняли, что не можем друг без друга. В съёмной студии мы промаялись два года, а потом, после долгих переживаний, решились на покупку небольшой однушки в новом районе. Радости не было предела: жилплощадь, пусть и без особого шика, но зато своя.
– Насть, ну представляешь, у нас теперь даже кухня нормальных размеров, – повторял Лёша, улыбаясь до ушей. – Я смогу наконец стол для компа поставить, а не ютиться в углу!
Мы несколько месяцев жили, наслаждаясь уютом, когда раздался звонок от его мамы:
– Лёшенька, с новосельем вас! Вот мы с Катюшей подумали – всё равно конец лета, надо перед первым сентября куда-то выехать отдохнуть. А тут вы как раз… И город вы уже знаете, да и покажете нам. Мы всего на пару недель, может чуть больше, не обременим вас.
Я сидела рядом с Лёшей и, услышав слова Татьяны Петровны, почувствовала странное беспокойство. Не то чтобы я была против их приезда – вообще-то я хотела бы, чтобы они увидели, как мы тут обустроились. Но я уже знала, что общение с моей свекровью может быть непростым: у неё свои взгляды на жизнь и на то, как всё должно быть устроено. Катя, младшая сестра Лёши, была неплохой девчонкой, но частенько любила перекладывать ответственность на чужие плечи.
Тогда я, конечно, улыбнулась и вежливо сказала:
– Приезжайте, будем только рады!
Однако уже на следующий день начала перебирать в голове всякие сценарии. Мне предстояло не просто встречать гостей, а как-то уживаться с людьми, которые непременно начнут давать советы о том, как жить, как готовить и где хранить посуду.
– Лёш, у нас же совсем мало места, как мы всех разместим? – заговорила я, когда мы были за ужином.
– А чего тут думать: маму на диван, Катю на надувной матрас, а мы в комнате. – Он пожал плечами и похрустел кусочком хлеба. – Да нормально, две недели пролетят, и всё.
– Я просто волнуюсь, вдруг мама начнёт меня учить жизни. Или попросит её куда-нибудь отвести, а я не смогу, потому что у меня работа. Она подумает, что я не хочу их увидеть, а на самом деле у меня банально нет отпуска…
Лёша отставил тарелку и протянул ко мне руку:
– Насть, всё хорошо будет. Я же разрулю, если что. Не грузись раньше времени.
Я надеялась, что так и будет. Но стоило Татьяне Петровне и Кате ступить на порог нашей квартиры, как проблемы посыпались одна за другой.
***
В первый же день я заметила, что они ведут себя довольно уверенно, словно переехали в гостиницу «всё включено».
– Насть, сделай, пожалуйста, чайку, – с улыбкой попросила Татьяна Петровна сразу после дороги, и я, конечно, поставила чайник, накрыла стол с печеньем и бутербродами.
– Ох, до чего устали, – сказала Катя, плюхнувшись на диван, – А если суп есть какой-нибудь, подогреть можно?
– Конечно, есть, – я улыбнулась: заранее сварила борщ, чтобы сразу угостить гостей.
Они поели, отдохнули, и я решила: «Ну ладно, в первый день грех жалеть сил, пусть расслабятся. Подумают, что мы хорошо их приняли. Потом уж как-то распланируем вместе».
Наутро всё повторилось. Я собралась на работу, уже стоя с сумкой и ключами, а тут Катя выглядывает из комнаты:
– Насть, а завтрак? Чай там, яичница? Я так голодная…
Я пробормотала, что у меня совещание в девять, и я не могу опоздать. Но встретила насмешливый взгляд свекрови, и мне стало неловко, будто я действительно была обязана их накормить, прежде чем уйти.
– Ну, как-то это не гостеприимно, – протянула Татьяна Петровна, разводя руками. – Мы же всё-таки ваши родные.
Пришлось быстро жарить яичницу, мысленно проклиная себя за мягкость.
Утром следующего дня я попыталась вести себя по-другому. Проснувшись на полчаса раньше, я сварила кашу, поставила чайник и мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Но покормить всех не успевала. Я налила кофе в термокружку и уже снова была на выходе, когда услышала, как Катя зовёт:
– Настя, а где сахар? Я не вижу сахарницу.
– На столе, Катюш. Я побежала, а то опоздаю…
– Подожди, а можно мне хлопьев ещё? И где тут миски у вас? – Она повернулась ко мне с самым невинным выражением лица.
– Вон в том шкафчике. Катюш, прости, реально опаздываю. Разберёшься?
Катя обиженно нахмурилась, но я закрыла за собой дверь – лучше уж сразу обозначить, что и как, чем вечно быть обязанной.
***
Я начала замечать, что свекровь и Катя не просто «просят гостеприимства», а буквально требуют, чтобы их обслуживали. Гостей же не заставляют мыть посуду – «неприлично как-то». Гостей не отправляют в магазин – «они же в чужом городе, а цены в столице такие, кто их знает…» Гостей не критикуют за беспорядок – «они же отдыхают».
С каждым днём напряжение внутри меня росло. Лёша, видя, что я устаю, старался помочь: вставал чуть раньше, варил завтрак, отвозил меня до работы, чтобы мне было легче. Но при этом он хотел сохранить мир с роднёй и не лез в открытый конфликт.
Как-то вечером, когда я сидела на кухне в полном изнеможении после тяжёлого дня, а Татьяна Петровна в гостиной смотрела сериал, Катя громко позвала:
– Настя! Принеси воды!
– Воды? – я даже не сразу поняла, в чём дело. – Катюш, у нас кухня в двух шагах, возьми сама.
Она подошла ко мне, как будто готовилась к драке.
– Ты что, не можешь простую бутылку воды принести? Мы ж с дороги, отдыхаем. Что, сложно?
– Вы тут уже неделю «с дороги», – огрызнулась я. – Может, тебе самой встать и взять?
Тут в дверях появился Лёша, посмотрел на меня и на Катю.
– Что за крики? – спросил он.
– Да вот твоя жена не хочет обслуживать гостей, – возмущённо выпалила Катя.
– С каких пор «принести воды» стало обязанностью хозяйки? – Я тяжело вздохнула. – Катя, я весь день на работе, я прихожу домой уставшая, но я всё равно готовлю ужин. Можно хотя бы воду себе самой взять, правда?
Катя зыркнула на меня и ушла в комнату. Лёша молча присел рядом со мной, взял мою руку:
– Насть, я поговорю с ними. Просто… я понимаю, что ты на пределе, прости.
Тогда мне казалось, что всё ограничится мелкими недовольствами и тихими спорами. Я не думала, что дойдёт до того крика, который случился позже.
***
Тем субботним утром мы все проснулись позже обычного. Я, наконец-то, могла устроить себе выходной. Войдя на кухню, увидела, что в холодильнике ничего не осталось – гости «балуются» ночными чаепитиями, а продуктов катастрофически не хватает.
– Лёш, я смотаюсь в магазин, – сказала я. – Поможешь?
– Конечно, вместе пойдём. Мама с Катей-то уже проснулись?
– Кажется, нет.
Я написала им короткую записку, чтобы знали, где мы, и мы отправились за покупками. По пути я призналась Лёше, что очень вымоталась за эту неделю, и сказала, что не готова больше выполнять роль домработницы. Он меня понял, пообещал обсудить всё с мамой и сестрой.
Вернувшись, мы застали Татьяну Петровну и Катю за столом с недовольными лицами.
– А где вы были? – спросила свекровь тем тоном, который используют учителя к запоздавшим ученикам. – Мы проснулись, ни чая, ни еды. Сидим голодные.
– А вы не могли посмотреть записку, мама? – Лёша вздохнул, ставя пакеты с продуктами на стол. – Написано же было, что мы ушли за покупками.
– Ну всё равно как-то странно – мы тут гости, а вы убегаете неизвестно куда, – поджала губы Катя. – Настя даже завтрак не приготовила.
На моих глазах выступили слёзы – от бессилия, обиды и усталости. Я решила, что лучше уйти в комнату, чтобы не устроить скандал прямо сейчас. Но он, к сожалению, от меня не зависел.
– Вы что, серьёзно думаете, что Настя должна вам прислуживать?! – голос Лёши звенел от возмущения. – У неё есть работа, у неё и без того много дел!
– Да как тебе не стыдно?! – кричала мама. – Мы приехали на пару недель, хотели отдохнуть, а нас тут считают обузой!
– Гостеприимство в том и состоит, чтобы встречать гостей, а не бросать их в пустой квартире без завтрака, – вторила Катя.
– Не позорьтесь, вы уже не дети, Катя и ты, мама… – Лёша явно срывался. – Могли бы хоть раз сами в магазин сходить, да хоть посуду помыть после себя, никто ж вас не заставляет работать сутками, но элементарную вежливость проявить можно!
– Что, теперь выгоняешь нас? – Татьяна Петровна вдруг повысила голос ещё сильнее. – Мне и подумать страшно, что родной сын вот так матери указывает на дверь!
Сердце у меня стучало так, что казалось, я вот-вот потеряю сознание. Я быстро накинула кофту и метнулась к выходу из квартиры – решила, что лучше прогуляюсь, пока всё не уляжется.
***
Я бродила по двору, пила кофе на лавочке и безуспешно пыталась успокоиться. Спустя полчаса вернулась, и, открывая дверь квартиры, услышала, что всё стихло. В коридоре застала Татьяну Петровну и Катю с чемоданами. Вид у них был обиженный до невозможности.
– Настя, – обратилась ко мне свекровь, – мы уезжаем. Говорят, нам тут не рады.
Лёша стоял рядом, хмурый и отчуждённый. Я растерялась: как вообще всё так повернулось?
– Я просил их просто вести себя уважительно, – тихо сказал Лёша, не глядя мне в глаза. – Но мама решила, что это значит «убирайтесь к чёрту».
– Не думала я, Лёша, что ты нас так предашь, – горько сказала Татьяна Петровна и поправила ручку чемодана. – Ладно, спасибо за приют. Теперь знаем, как живёт наш сын.
Катя криво усмехнулась и, не посмотрев в мою сторону, вышла за порог. Татьяна Петровна задержалась на пару секунд, будто хотела что-то сказать, но так и не сказала. Потом закрыла за собой дверь.
Мы с Лёшей остались вдвоём в настороженной тишине. Я не знала, обрадоваться мне или огорчиться. Во мне боролись эмоции: облегчение, что конфликт закончился, и боль от того, что отношения с его роднёй окончательно испортились.
– Прости, – наконец сказал Лёша, глядя на меня виновато. – Я не хотел, чтобы так всё вышло, но я не смог уже терпеть это… их поведение.
– Не извиняйся, – я коснулась его руки. – Ты не виноват. Может, это и к лучшему, что всё выяснилось.
– Вот только мама вряд ли забудет этот разговор, – он опустил голову. – Но я не мог по-другому. Ты же не служанка.
Я почувствовала, как слёзы вот-вот потекут, но они были не от обиды – а от того, что он встал на мою сторону.
– Спасибо тебе, что поддержал меня, – выдохнула я и обняла его.
Он прижал меня к себе:
– Мы что-нибудь придумаем. Может, со временем она всё поймёт.
– Да, главное, что теперь мы в своей квартире можем жить спокойно и сами решать, как распределять обязанности.
– Я только жалею, что всё получилось так резко, – сказал Лёша. – Но, видимо, по-другому они бы не поняли.
– Ничего, – я провела рукой по его волосам. – Может, теперь у них будет время осознать, что такое быть гостем.
Мы сидели за нашим небольшим кухонным столом, чувствуя, что напряжение, царившее в квартире последние дни, растворяется в воздухе. Да, впереди, конечно, ждёт разговор с матерью Лёши, примирение или, наоборот, окончательная ссора. Но мы были уверены: внутри нашей семьи тоже должны быть границы, и никакая родня не вправе их нарушать.
В тот же вечер мы включили фильм, решили заказать пиццу и первый раз за много дней просто расслабились. И пусть у свекрови останется недовольство, пусть Катя ворчит, но у нас своя жизнь, свои правила. Главное – мы вместе, и мы поддерживаем друг друга. А всё остальное как-нибудь уладится.
