— Пап, мне нужна квартира, — Анастасия смотрела прямо в глаза отцу, будто объявляла о чем-то само собой разумеющемся. — Мне уже семнадцать, скоро поступление. Ты же понимаешь, что мне нужно где-то жить?
Андрей Сергеевич медленно отодвинул чашку с остывшим кофе. За столиком в кафе, куда дочь пригласила его «серьезно поговорить», повисла тяжелая пауза. Он смотрел на её точеный профиль — такой же, как у матери — и пытался осознать, как за пятнадцать лет раздельной жизни выросла эта красивая, но абсолютно чужая девочка.
— Настя, — он намеренно использовал это домашнее имя, — давай начнем с того, что ты мне объяснишь, почему я должен покупать тебе квартиру?
— Потому что ты мой отец! — в голосе прозвучали знакомые истеричные нотки её матери. — Ты бросил нас с мамой, когда мне было два года. Ты ни разу…
— Стоп, — Андрей поднял руку, прерывая поток обвинений. — Я никого не бросал. Твоя мать подала на развод, забрала всё, что у нас было, включая квартиру. Я платил алименты…
— Копейки! — фыркнула Анастасия. — Мама говорит, ты специально показывал маленькую зарплату.
«Светка. Все та же Светка,» — подумал Андрей. — «Пятнадцать лет прошло, а она все не угомонится.»
— Я показывал ровно ту зарплату, которую получал, — спокойно ответил он. — И платил с неё честно. А потом, когда открыл свое дело, платил гораздо больше официальной суммы. Но дело не в этом. Ты пришла ко мне впервые за пять лет. И сразу с требованием квартиры. Почему?
Анастасия откинулась на спинку стула, явно не ожидая такого поворота разговора. На секунду в её глазах мелькнула растерянность, но она быстро взяла себя в руки.
— Потому что у бабушки три квартиры, и она не хочет мне помогать. Мама с Игорем живут в его доме, а мне нужно где-то жить во время учебы.
— А что говорит твой отчим?
— Игорь? — она поморщилась. — Он вообще считает, что я должна жить в общежитии. Представляешь? В общаге! Я!
Андрей внимательно посмотрел на дочь. Дорогая стрижка, брендовая одежда, ухоженные ногти — всё говорило о том, что живет она совсем не бедно.
— А что не так с общежитием?
— Пап, ты издеваешься? Какое общежитие? Это же… это просто невозможно! Четыре человека в комнате, общая кухня, очередь в душ… — Она содрогнулась. — Я не буду там жить.
— Хорошо, — кивнул Андрей. — А на какие деньги ты собираешься учиться?
— Ба обещала оплатить, — пожала плечами Анастасия. — У неё же есть деньги от квартир, которые она сдает.
— То есть, учебу оплачивает бабушка, а квартиру должен купить я?
— Ну да, — она посмотрела на него с легким недоумением. — А что такого? Ты же мой отец. Вот и делай что-то для своей дочери.
Андрей почувствовал, как внутри поднимается глухое раздражение. Пятнадцать лет он пытался участвовать в жизни дочери. Приходил на дни рождения, пока его не перестали звать. Присылал подарки, которые возвращались нераспакованными. Звонил, но трубку не брали.
— Настя, — он старался говорить максимально спокойно, — я не буду покупать тебе квартиру.
— Что? — она подалась вперед. — Почему?
— Потому что я не считаю, что должен это делать.
— Но я же твоя дочь!
— И что? Это не значит, что я обязан выполнять любые твои желания.
Её лицо начало наливаться краской.
— Значит, тебе плевать на меня? — голос задрожал. — Как всегда! Мама была права — тебе на нас наплевать!
— Настя…
— Нет, подожди! — она почти кричала. — Знаешь, сколько ты сделал маме больно? Знаешь, как она плакала? А бабушка… она до сих пор говорит, что ты — худшее, что случилось в жизни мамы!
Андрей молчал, глядя, как его дочь захлебывается в потоке чужих обид и претензий. Всё те же формулировки. Всё те же интонации. Пятнадцать лет…
— Настя, — произнес он, когда она остановилась перевести дыхание, — я не буду оправдываться и что-то объяснять. Просто скажу: квартиру я тебе не куплю.
— Вот как? — она резко встала. — Ну и пошел ты! Я больше никогда… слышишь? Никогда к тебе не приду!
Она выскочила из кафе, оставив недопитый капучино и легкий шлейф дорогих духов. Андрей медленно допил остывший кофе, расплатился и вышел на улицу.
Дома он первым делом налил себе коньяка. Хотелось напиться, но завтра с утра важная встреча. Сев в кресло, он достал телефон и открыл галерею. Где-то тут должны быть фотографии маленькой Насти… Вот она, двухлетняя, смеется на качелях. Вот пытается задуть свечи на торте — это последний день рождения, на который его пригласили.
Во что же ты превратилась, девочка? И кто в этом виноват — я или те, кто все эти годы настраивал тебя против меня?
Зазвонил телефон. На экране высветилось имя бывшей тещи.
— Андрей? Это Ольга Викторовна, — голос звучал непривычно растерянно. — Ты можешь говорить?
— Да, конечно.
— Настя сказала, что была у тебя. И что ты отказался помогать с квартирой.
— Именно так.
— Знаешь… — она помолчала. — Я, наверное, впервые в жизни с тобой соглашусь. Я тоже ей отказала.
— Вот как? — Андрей удивленно приподнял брови. — А почему?
— Потому что это неправильно — всё давать просто так. Мы… — она снова замолчала. — Мы, наверное, избаловали её. Я имею в виду… мы все.
Андрей молчал, ожидая продолжения.
— Знаешь, она ведь даже работать никогда не пробовала. Ни разу! А теперь требует квартиру как должное. И я подумала — может, хватит? Может, пора ей понять, что в жизни ничего просто так не дается?
— И что Света? — спросил Андрей, прекрасно понимая реакцию бывшей жены.
— А что Света… — Ольга Викторовна вздохнула. — Кричит, что я предательница. Что я должна внучке помогать. Что надо продать одну из квартир… Но я не буду. Хватит.
— Правильно, — кивнул Андрей. — Давно пора.
— Слушай… — в голосе тещи появились просительные нотки. — Ты только не думай, что я…
— Ольга Викторовна, — перебил он, — давайте не будем. Fifteen years too late, как говорится.
— Да, ты прав, — она снова вздохнула. — Просто… присмотри за ней, ладно? Она ведь всё-таки твоя дочь.
— Конечно, — сухо ответил он. — Спасибо за звонок.
Повесив трубку, Андрей долго смотрел в окно. За пятнадцать лет это был первый нормальный разговор с бывшей тещей. Видимо, действительно что-то произошло, раз она решилась позвонить.
Прошла неделя. Андрей почти забыл о встрече с дочерью, когда ему позвонила Светлана.
— Ты доволен? — с ходу начала она. — Довел девочку до истерики!
— Света, давай без драм, — устало ответил он. — Что случилось?
— Что случилось? А то, что твоя дочь рыдает третий день! Потому что родной отец отказался помочь!
— А ты не думаешь, что она рыдает, потому что впервые в жизни столкнулась с отказом?
— При чем тут это? — В голосе Светланы звенело возмущение. — Ты же её отец! Ты должен…
— Я никому ничего не должен, — перебил Андрей. — Пятнадцать лет назад ты сделала всё, чтобы вычеркнуть меня из её жизни. И у тебя получилось. А теперь ты звонишь и говоришь о моих обязанностях?
— Но…
— Нет, Света. Никаких «но». Я не буду покупать Насте квартиру. Если хочешь — купи сама. Или пусть твоя мать продаст одну из своих. Или пусть Игорь раскошелится. А я — пас.
— Ты… ты… — Светлана задохнулась от возмущения. — Ты просто мразь!
— Всё сказала? — спокойно спросил он. — Тогда пока.
Он нажал отбой и швырнул телефон на диван. Старые обиды, которые, казалось, давно затянулись, снова начали ныть. Пятнадцать лет… Чего они хотели добиться? Чтобы я навсегда исчез из жизни дочери? Так я и исчез. А теперь они удивляются, почему я не хочу покупать квартиру практически чужому человеку?
Прошел месяц. Настя не звонила, Светлана тоже молчала. Только Ольга Викторовна иногда присылала смс с информацией о том, как дела у внучки. Из этих сообщений Андрей узнал, что дочь поступила в университет на бюджет (надо же, а говорила, что бабушка будет платить), что её не взяли в общежитие из-за близкой прописки, и что теперь она ездит на учебу из пригорода.
А потом позвонил Игорь.
— Андрей? Привет, — голос звучал неуверенно. — Тут такое дело… В общем, мы со Светой разъезжаемся.
— И что?
— Ну… Настя… Она теперь живет у нас. То есть, у меня. В смысле, в моем доме. Но я… В общем, я дом продаю.
— И?
— Слушай, — Игорь явно нервничал, — может, ты всё-таки поможешь с квартирой? Я бы сам, но у меня сейчас…
— Нет.
— Но ей же надо где-то жить!
— Игорь, — медленно произнес Андрей, — а почему ты вообще мне звонишь?
— Ну… — он замялся. — Света просила. Сказала, может, тебя совесть замучает…
— Передай Свете, что не замучает. И вообще, какое тебе дело до Насти? Ты же с её матерью расстаешься.
— Да я… — он окончательно стушевался. — Ладно, извини. Пока.
Что же там у них происходит? — подумал Андрей. Впрочем, его это уже не касалось. Светлана пятнадцать лет назад сделала всё, чтобы он не участвовал в жизни дочери. Что ж, она добилась своего. Теперь пусть сама решает эти проблемы.
Прошло еще две недели. Андрей сидел в своем кабинете, просматривая отчеты, когда в дверь постучали.
— Войдите.
На пороге стояла Настя. Похудевшая, без макияжа, в простой куртке вместо брендовых вещей.
— Можно? — тихо спросила она.
Андрей молча кивнул на стул для посетителей. Настя села, нервно теребя лямку рюкзака.
— Пап… — она запнулась. — Я… В общем, я устроилась на работу. В кофейню, недалеко от универа. Официанткой.
Он поднял бровь, но промолчал.
— Знаешь, — она невесело усмехнулась, — я думала, это просто — разносить кофе и десерты. А оказалось… В общем, я теперь понимаю, почему ты не хотел просто так дарить квартиру.
Андрей отложил бумаги и внимательно посмотрел на дочь.
— Мама с Игорем разводятся, — продолжила она. — Он продает дом. Мы пока живем у его сестры, но это временно. Бабушка предложила пожить у неё, но… — Настя замолчала.
— Но?
— Но я не хочу. Знаешь, она всю жизнь учила меня, что мужчины — козлы, что от них надо брать всё, что можешь… А теперь я поняла — она просто обиженная женщина, которая сделала несчастными всех вокруг. И маму, и меня…
По её щеке скатилась слеза. Она торопливо вытерла её рукавом.
— Я не прошу квартиру, — быстро сказала она. — И денег тоже не прошу. Просто… может, посоветуешь что-нибудь? Как быть дальше? Я первый раз в жизни не знаю, что делать.
Андрей смотрел на дочь и видел в ней уже не избалованную девочку, а растерянную молодую женщину, которая впервые столкнулась с реальной жизнью.
— Ты где сейчас живешь? — спросил он.
— У подруги. Временно.
Он достал из ящика стола ключи.
— Держи. Это от моей старой квартиры. Я её сдаю, но сейчас как раз освободилась. Можешь пожить там, пока не встанешь на ноги. Только с одним условием.
— Каким? — она подняла на него покрасневшие глаза.
— Будешь платить за коммуналку сама. И понемногу откладывать на первый взнос за собственное жилье. Я помогу с ипотекой, когда будет стабильный доход. Но основную часть ты должна заработать сама. Согласна?
Настя кивнула, сжимая ключи в кулаке.
— Спасибо, пап, — тихо сказала она. — Знаешь… я только сейчас поняла, какой ты на самом деле. И как много я потеряла за эти годы.
Андрей почувствовал, как что-то дрогнуло в груди. Может быть, еще не поздно? Может быть, у них еще есть шанс узнать друг друга?
— Пойдем, — сказал он, вставая. — Покажу тебе квартиру. И заодно поужинаем где-нибудь. Расскажешь, как тебе работа в кофейне.
Настя улыбнулась — впервые за весь разговор. И в этой улыбке он наконец-то увидел не Светкины черты, а что-то своё, родное. То, что пряталось все эти годы под чужими обидами и претензиями.
