В семье Громовых с утра началась суета. Из одной комнаты в другую бегали члены семьи, пытаясь найти завещание. Анастасия Константиновна только вчера скончалась, успев сказать только одну фразу перед отходом в лучший мир.
― Завещание… Там в комнате… ― еле прошелестела старушка, указывая трясущимся пальцем в сторону двери. Все присутствующие в комнате проследили взглядом за ее последним жестом.
Дело в шляпе, казалось бы… Но дом являл собой трёхэтажный особняк, где жило семейство Громовых, за исключением старшего сына богатой бабульки.
Своей смертью Анастасия Константиновна внесла большую смуту между близкими людьми. Когда на следующий день после кончины женщины двери одной комнаты открывались, тут же закрывались двери другой комнаты. Родные избегали друг друга.
Там, где шаги замолкали, тут же слышался шум других шагов. Эта канитель длилась бы бесконечно, но живущие в доме понимали одну истину: организовать похороны ― дело первой важности, после поисков завещания, конечно.
Без спора и драки все члены семейства решили возложить эту важную миссию на плечи Максима ― старшего сына покойной, который жил в свое удовольствие и не утруждал себя частыми визитами в отчий дом. Ему слишком дорога была свобода. Он даже воспитанием дочери не занимался, когда остался вдовцом. Оставил Кристину в особняке и уехал устраивать собственную жизнь. Сбросил лишний балласт, так сказать.
Маргарита, младшая сестра Максима, нервозно набирала номер брата, пытаясь попасть в кнопки своими нарощенными ногтями. Розовый маникюр нелепо смотрелся на сморщенных возрастных пальцах.
Маргарита строила из себя фифу, хотя ей уже стукнуло пятьдесят лет в прошлом месяце. Двое ее сыновей проматывали деньги направо и налево, не считая нужным устроиться на работу после учебы за границей.
― Максим, привет. Ты уже в курсе новости? Да? А кто тебе сказал? ― постукивая пальцами по столешнице и кривя губы, Маргарита хмыкнула. ― Кто бы сомневался. Ты когда собираешься приехать? Нам помощь нужна. Нет, не завещание искать. Маму похоронить. Службы? Так и займись этим. Отдай, так сказать, долг памяти. Где ты? Мог бы и раньше сказать. Ну ждем тебя после похорон. Ариведерчи, братишка.
Муж Маргариты Глеб, облокотившись о дверной косяк, жевал зубочистку. Он ждал, пока закончится разговор.
― Приедет?
― Нет, он улетел по делам. Сказал, чтоб обратились в ритуальную службу. Приедет потом. На могилку цветы принесет.
― Конечно приедет. Наследство делить, ― вальяжно сев на стул, он оскалился, глядя на жену. ― Мы должны свои деньги тратить, а он отдыхает на островах. Потом выяснится, что старуха ничего нам не отписала. Брат твой, итак, при деньгах, а что нам делать? Я думала, может, картины пока перевезти в укромное место? Еще можно вазы припрятать…
― Что ты несешь? Мать так не поступила бы. Иди оденься, не один в доме, ― сделала замечание мужу Маргарита.
― Мы посмотрим еще, что там в завещании. Попомни мои слова, ― втянув живот, произнес Глеб. ― Пошел я искать, хочется знать же: кому теща подсобила больше всего.
На кухню потихоньку сползались остальные члены семьи: дочь Максима Кристина (после смерти матери она осталась жить у бабушки), Громов Геннадий ― брат Анастасии Константиновны, сыновья Маргариты и Глеба ― Владлен и Эдуард, оба небритые и не причесанные. Владлен прятал глаза за солнечными очками, а Эдуард подтрунивал над ним.
Домработница пригласила всех к столу, когда завтрак был готов. Тревожная ночь отразилась на лицах, всех сидящих за столом: глаза были красные и веки отекшие, но не от слез по умершей.
Владлен и Эдуард откровенно зевали, не стараясь даже скрыть свои плохие манеры. Все давно привыкли к их выходкам, тем более сейчас не это волновало остальных.
Геннадий сидел во главе стола, как самый старший, и делал вид, что за столом кроме него никого нет. Ковыряя сырники вилкой, он пытался добраться до изюма. Раздражение волной разрасталось в нем, когда руки, сведенные судорогой, не слушались и вилка проскальзывала мимо заветной цели.
Владлен резко встал из-за стола, как раз в тот самый момент, когда зубчик вилки в руке Геннадия вот-вот был готов пронзить цель. Старик с яростью посмотрел на паренька:
― Тюфяк ты этакий, встать нормально из-за стола не можешь?
― Изюм все достать не можешь, старый? Возьми уже горсть и так съешь, ―хихикая, как подросток, произнес Владлен.
― Минуточку! Я не позволю в таком тоне разговаривать с моим ребенком, дядя!
― Ребенком? Да ему уже тридцатник стукнет. Воспитывать надо нормально было, а то он в развитии задержался!
Глеб положил салфетку на стол, всем своим видом показывая, что сыновей в обиду не даст. Уперев кулаки в стол, он грозно смотрел на родственника.
― Может, хоть сегодня мы мирно позавтракаем? Ради бабушки, ― подала голос Кристина, скромно сложив руки на коленях и потупив глаза. ― Она не любила ссоры, вы же помните?
― Ага! Помним! ― Эдуард растягивал слова так же, как жвачку у себя во рту. Мышка, ты лучше иди в свою норку и грызи гранит науки.
Кристина, которая была старше своих двоюродных братьев, послушно встала, чтобы не участвовать в этой перепалке.
― Спасибо за завтрак… ― сказала она еле слышно и отправилась в свою комнату.
Кристина достала из ящика своего стола диссертацию. И тут заметила под кипой бумаг торчащий уголок красной папки, которой до недавнего времени здесь не было. Открыв ее, она обнаружила бабушкино завещание, из которого следовало, что все состояние Анастасия Константиновна отписывает на благотворительные цели.
Скоро про эту новость знали все. Кристина стояла посреди комнаты и закрывала уши, чтобы не слышать возмущенные споры домочадцев.
― Старая калоша, как она могла оставить нас без денег, ― кричал Эдуард, пиная ногами старинный комод, с которого тут же с грохотом упала ваза.
― Зачем ты так про бабушку? Она же нас любила!
― Кого любила? Тебя все время баловала, а на нас ей было наплевать!
― Работать нужно было, ― отозвался Геннадий, размахивая клюшкой.
― А ты много работал? ― вступился за сыновей Глеб. ― Сидел на шее сестры.
― Я инвалид, так что даже вопреки этому завещанию, как иждивенец, получу свою долю!
― Вот ты ж хитрый жук! ― Маргарита покачала головой. ― Все просчитал. Не останешься без штанов.
― Хватит! Как вам не стыдно! ― заплакала Кристина. ― Человек, который о вас заботился, растил, помогал вам, вчера умер. А вы только о деньгах думаете. Мне противно с вами жить под одной крышей. Бабушка правильно сделала, что завещала все на благотворительность.
Кристина выбежала из комнаты, оставив дверь нараспашку. В комнате еще долго слышалась перебранка и стук падающих деталей интерьера.
Через две недели Громовых собрал у себя нотариус. Все члены семьи были удивлены, ведь завещание они уже видели. Тогда почему такая таинственность? Ждали еще одно лицо, которое опаздывало.
Когда на пороге появилась домработница, служившая верой и правдой Анастасии Константиновне тридцать лет, рты у собравшихся долго не закрывались.
― Тишина, ― обратился нотариус к возмущавшимся. ― В присутствии всех перечисленных оглашаю закрытое завещание, составленное Анастасией Константиновной Громовой:
-
движимое и недвижимое имущество (кроме дачи) завещаю Кристине Громовой;
-
дачный участок с домиком по адресу такому-то завещаю своей домработнице Кисельковой Галине Сергеевне;
-
украшения дарую дочери Маргарите;
-
коллекцию вин и накопления в банке (указан счет) завещаю брату Геннадию.
― И все!? Дайте посмотреть завещание! ― Глеб выхватил у нотариуса листок.
― Прекратите, иначе я вызову охрану. Сядьте на свое место, ― пригрозил нотариус. ― На этом все. Так распорядилась Анастасия Константиновна.
― Вот это куш достался Кристине, ― Владлен с ненавистью смотрел на сестру. ― Завидная невеста, только замуж никто не возьмет.
― Умолкни, ― Маргарита урезонила сына. ― Кристина, мы можем поговорить?
― Если вы боитесь, что я вас выгоню из дома, то не переживайте.
― Спасибо, лапушка! ― расплылась в улыбке Маргарита. ― Я всегда знала, что ты доброй души человек.
― Я не выгоню вас из дома, пока вы не найдете жилье, а Владлен и Эдуард ― работу.
Кристина, счастливая, забыв о своем возрасте, показала братьям язык и торжествующе улыбнулась, мысленно благодаря свою бабушку.
