— Нина, ты должна понять — это всё ради твоего блага, — голос Светланы Ивановны дрожал, выдавая неуверенность в собственных словах. — Тамара хочет помочь нам.
— Помочь? — Нина резко развернулась от окна, за которым моросил бесконечный октябрьский дождь. — Ты правда в это веришь? Или просто боишься признать, что она снова манипулирует тобой?
Мать поджала губы, машинально расправляя складки на старой скатерти. Эта привычка появилась у неё после развода — любой сложный разговор сопровождался бесконечным разглаживанием несуществующих складок.
— Тамара всегда заботилась о нас. Если бы не она…
— Если бы не она, ты бы давно нашла нормальную работу! — Нина с трудом сдерживала накатывающую волну гнева. — А не сидела бухгалтером на полставки, боясь лишний раз вздохнуть без её разрешения.
Как же тяжело смотреть на эту покорность, думала Нина, на эту готовность прогибаться под чужую волю.
— Ты несправедлива, — тихо произнесла Светлана Ивановна. — Тамара предлагает отличный вариант. Андрей — перспективный молодой человек, у него своё дело…
— Мама! — Нина с силой ударила ладонью по столу, заставив подпрыгнуть чашки с недопитым чаем. — Ты правда не понимаешь? Она хочет купить меня. Купить мою жизнь в обмен на твою стабильность.
В кухне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только монотонным стуком капель за окном. Старая хрущёвка, казалось, вбирала в себя всю безнадёжность этого разговора.
— Тебе двадцать шесть, Ниночка, — наконец произнесла мать. — Пора думать о будущем. О семье.
— О семье? — Нина горько усмехнулась. — Как ты думаешь, почему у твоей «заботливой» сестры её собственная дочь не разговаривает? Почему Катя сбежала в Питер, едва закончив школу?
Светлана Ивановна вздрогнула, но промолчала. Упоминание племянницы всегда было больной темой — Тамара категорически запрещала говорить о «предательстве» дочери.
— Я не выйду замуж за Андрея, — твёрдо сказала Нина. — И даже не думай шантажировать меня своими долгами. Я найду способ помочь, но не такой ценой.
Господи, как же она устала. Устала от этого города, где каждый второй так или иначе зависит от «благотворительности» тёти Тамары. Устала от вечного страха матери потерять эту сомнительную поддержку. Устала притворяться благодарной племянницей на бесконечных семейных обедах.
— Ты не понимаешь, — Светлана Ивановна встала, нервно комкая край фартука. — Тамара может…
— Что? — перебила Нина. — Уволить тебя? Так ты и так живёшь на копейки. Отобрать квартиру? Пусть попробует — я уже консультировалась с юристом. Она не имеет на неё никаких прав.
Звонок телефона разрезал напряжённую тишину. На экране высветилось имя: «Катя». Нина несколько секунд смотрела на мигающий дисплей, потом решительно нажала «принять».
— Привет, — голос кузины звучал непривычно серьёзно. — Ты можешь говорить?
— Да, — Нина вышла в коридор, прикрыв за собой дверь кухни. — Что случилось?
— Я нашла кое-что интересное, — в голосе Кати появились знакомые саркастические нотки. — Документы мамочкиной фирмы. Ты не поверишь, какие там цифры.
Нина прислонилась к стене, чувствуя, как быстро бьётся сердце. Катя, несмотря на внешнюю отстранённость, продолжала следить за делами матери. И если она что-то нашла…
— Рассказывай.
Через час, когда Светлана Ивановна уже легла спать, Нина сидела на кухне, перечитывая присланные Катей фотографии документов. Цифры складывались в неутешительную картину: бизнес-империя тёти Тамары держалась на честном слове и нескольких крупных кредитах. А её щедрые «подарки» родственникам были не более чем способом держать их в зависимости.
Теперь понятно, почему она так настаивает на этом браке, думала Нина. Андрей — единственный наследник старого партнёра фирмы. Брак с ним мог бы решить финансовые проблемы.
Утро началось с очередного звонка. На этот раз телефон высветил имя «Тамара Павловна» — Нина никогда не решалась записать тётю просто по имени.
— Доброе утро, дорогая, — голос тёти источал мёд. — Как спалось?
— Нормально, — Нина старалась говорить ровно. — Что-то случилось?
— Почему сразу случилось? — Тамара Павловна мелодично рассмеялась. — Просто хотела пригласить вас с мамой на ужин. Андрей вернулся из командировки, будет очень рад тебя видеть.
«Будет рад видеть» — эта фраза отозвалась глухим раздражением. Андрей, которого она видела всего пару раз, едва ли помнил, как она выглядит.
— Извините, тётя Тамара, но я занята. У меня дополнительные занятия в школе.
— В субботу? — в голосе появились стальные нотки. — Нина, милая, ты же понимаешь, что это невежливо? Андрей специально приехал…
— Я не выйду за него замуж, — спокойно перебила Нина. — Можете не тратить время на эти манипуляции.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— Что ж, — наконец произнесла Тамара Павловна. — Я думала, ты умнее. Передай маме, что жду её в офисе. Нужно обсудить некоторые рабочие моменты.
Звонок оборвался. Нина несколько секунд смотрела на погасший экран, потом решительно набрала номер Кати.
— Она начала действовать, — сказала Нина вместо приветствия. — Мне нужна твоя помощь.
— Я уже в поезде, — отозвалась Катя. — Буду через четыре часа. Встречай на вокзале.
Маленький привокзальный кафетерий был почти пуст. Катя, похудевшая и какая-то острая, сидела напротив, методично размешивая сахар в остывшем кофе.
— Значит, она решила женить на тебе Андрея, — задумчиво протянула она. — Интересный ход. Особенно если учесть, что он вовсе не заинтересован в браке.
Нина поперхнулась чаем: — Что?
— Ой, да ладно, — Катя закатила глаза. — Думаешь, я случайно узнала про финансовые проблемы? Андрей сам рассказал. Мы иногда общаемся. Ему это нужно не больше, чем тебе.
— Но зачем тогда…
— Затем, что его отец — главный кредитор маминой фирмы. И он намекнул, что не против породниться с успешной бизнес-леди. — Катя криво усмехнулась. — А то, что его сын абсолютно не заинтересован в браке, его не волнует. Как и мою мать.
Нина откинулась на спинку стула, переваривая информацию. Паззл постепенно складывался.
— И что теперь?
— Теперь, — Катя достала из сумки папку, — мы идём к твоей маме. Потому что есть кое-что ещё, о чём она должна знать.
Светлана Ивановна сидела на диване, безвольно опустив руки. Документы, разложенные на журнальном столике, рассказывали неприглядную историю о том, как её «заботливая» сестра систематически присваивала часть маминой зарплаты, якобы откладывая «на чёрный день».
— Я не верю, — тихо произнесла она. — Тамара не могла…
— Могла, — жёстко ответила Катя. — И не только это. Помнишь, пять лет назад Нине предлагали работу в областном центре? Догадайваешься, почему она получила отказ в последний момент?
Нина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Тот отказ стал одним из самых болезненных моментов в её жизни.
— Нет, — прошептала Светлана Ивановна. — Только не это…
— Да, — Катя положила на стол ещё один документ. — Мама лично позвонила руководству фирмы. Сказала, что её племянница замешана в неприятной истории с растратой школьных средств.
Это было уже слишком. Нина вскочила, чувствуя, как дрожат колени. Годы унижений, вечное чувство вины, бесконечные попытки соответствовать ожиданиям — и всё ради чего?
— Мама, — она повернулась к матери. — Теперь ты понимаешь? Понимаешь, почему я не могу… не хочу иметь с ней ничего общего?
Светлана Ивановна медленно подняла голову. В её глазах стояли слёзы, но что-то ещё — что-то похожее на решимость.
— Прости меня, — тихо сказала она. — Я должна была защитить тебя. Должна была понять раньше…
Звонок в дверь заставил всех вздрогнуть. На пороге стояла Тамара Павловна — безупречно одетая, с идеальной укладкой и привычной снисходительной улыбкой.
— Что за семейный совет без главы семьи? — поинтересовалась она, проходя в квартиру. — О, и Катенька приехала. Какая прелесть.
— Здравствуй, мама, — холодно отозвалась Катя. — Мы как раз обсуждаем твои… деловые качества.
Улыбка Тамары Павловны слегка поблекла, когда она увидела документы на столе.
— Что за детский сад? — она повысила голос. — Света, ты позволяешь им копаться в моих бумагах?
— Нет, Тамара, — Светлана Ивановна медленно встала. — Я позволила себе узнать правду. Впервые за много лет.
— Правду? — Тамара Павловна рассмеялась, но в смехе появились истерические нотки. — Какую правду? Что я тащила тебя все эти годы? Спасала от нищеты? Давала работу, деньги…
— Мои деньги, — тихо сказала Светлана Ивановна. — Те, что ты воровала у меня все эти годы. И жизнь моей дочери, которую ты разрушила своей ложью.
Повисла тяжёлая тишина. Тамара Павловна обвела взглядом комнату, задержавшись на каждом лице.
— Значит так, — процедила она. — Завтра ты уволена. И можешь забыть о моей помощи. Посмотрим, как вы справитесь без меня.
— Уже справляемся, — спокойно ответила Нина. — У меня есть работа. У мамы — квалификация. А у тебя… у тебя есть долги, которые ты не сможешь покрыть даже продав всю свою фирму.
— Что? — Тамара Павловна побледнела. — Откуда…
— От верблюда, — фыркнула Катя. — Думаешь, только ты умеешь добывать информацию?
В этот момент Тамара действительно испугалась, подумала Нина. Впервые в жизни она видела, как с лица тёти исчезает маска превосходства, обнажая растерянность и страх.
— Вон отсюда, — глухо произнесла Светлана Ивановна. — Я не хочу тебя больше видеть.
— Света, ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь, — в голосе матери появилась сталь. — Ты отравила мне жизнь своей мнимой заботой. Но хуже всего — ты пыталась сломать мою дочь. Этого я тебе никогда не прощу.
Тамара Павловна открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Окинув всех последним взглядом, она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
В наступившей тишине было слышно, как капает вода из неплотно закрытого крана. Нина медленно опустилась на диван, чувствуя странную пустоту внутри. Годы страха, неуверенности, вечной благодарности — всё рухнуло в один момент.
— И что теперь? — тихо спросила Светлана Ивановна, садясь рядом с дочерью.
— Теперь, — Катя решительно собрала документы со стола, — мы подаём заявление в прокуратуру. У меня есть знакомый следователь, он уже заинтересовался некоторыми операциями маминой фирмы.
— А как же… — начала Светлана Ивановна.
— Мама, — Нина взяла её за руку. — Всё будет хорошо. Я видела вакансию главного бухгалтера в новой частной школе. С твоим опытом…
— Думаешь, меня возьмут? — В голосе матери звучало сомнение.
— Уверена, — твёрдо сказала Нина. — Потому что теперь никто не будет звонить и распускать слухи о твоей некомпетентности.
Прошло три месяца. Зима выдалась на удивление снежной, укрыв городок белым покрывалом. Нина стояла у окна в своём классе, наблюдая, как ученики играют в снежки на школьном дворе.
Её телефон завибрировал — пришло сообщение от Кати: «Включи новости. Срочно!»
Местный новостной сайт пестрел заголовками: «Крупная предпринимательница задержана по подозрению в мошенничестве», «Тамара Северова под следствием», «Вскрылись махинации в бизнес-империи города».
— Нина Александровна! — в дверь заглянула секретарь. — Вас директор вызывает.
В кабинете директора её ждал сюрприз — на столе лежало письмо из областного института развития образования.
— Поздравляю, — улыбнулась директор. — Вас приглашают возглавить новый методический центр. Это большая честь для нашей школы.
Работа, о которой она мечтала. Возможность развиваться, учиться, двигаться дальше. То, что когда-то отняла у неё тётя Тамара.
Вечером они с матерью сидели на кухне, по старой привычке пили чай с малиновым вареньем. Светлана Ивановна выглядела помолодевшей — новая работа явно шла ей на пользу.
— Я горжусь тобой, — вдруг сказала она. — И… прости меня. За все эти годы.
Нина молча обняла мать. Им предстояло многое наверстать, многое переосмыслить. Но главное — они были свободны. Свободны от манипуляций, от токсичной «заботы», от необходимости соответствовать чужим ожиданиям.
На следующий день пришло письмо от Кати:
«Привет, сестрёнка! Представляешь, Андрей наконец решился. Познакомил отца со своей новой девушкой.
Мама в СИЗО, адвокаты говорят, светит реальный срок. Знаешь, я почти не чувствую сожаления. Наверное, это делает меня плохой дочерью? Но я так устала от её контроля, от вечного чувства вины…
Спасибо тебе. За смелость, за поддержку, за пример того, как можно и нужно бороться за свою жизнь. Ты научила меня самому главному — никто не имеет права решать за нас, как нам жить.
Обнимаю, Катя»
Нина улыбнулась, перечитывая письмо. Где-то в глубине души всё ещё жил страх, что однажды утром она проснётся и окажется в прежней жизни. Но с каждым днём этот страх становился всё слабее.
Она достала старый фотоальбом, пролистала до снимка десятилетней давности: они с мамой на даче, счастливые, улыбающиеся. До того, как в их жизни появилась тётя Тамара со своей «помощью».
— Мы справимся, — прошептала Нина, глядя на фотографию. — Теперь точно справимся.
