— Я не понимаю, почему ты не можешь просто… — Иван замолчал, подбирая слова. — Просто быть как все нормальные жёны.
Алена медленно повернулась от плиты, где безуспешно пыталась спасти подгоревший ужин. В кухне пахло горелым, и этот запах только усиливал раздражение.
— А что, по-твоему, делают все нормальные жёны? — она выделила голосом слово «нормальные», скрестив руки на груди.
— Ну, для начала, они умеют готовить, — Иван демонстративно открыл окно. — И дома у них порядок, а не вот это всё.
Он обвёл рукой кухню, где на столе громоздились коробки с образцами для интернет-магазина, а в раковине высилась гора немытой посуды.
— Если тебе так важен порядок, может, сам им и займёшься? — Алена выключила плиту. — У меня, знаешь ли, свой бизнес. Я, между прочим, тоже деньги в семью приношу.
— Какой бизнес, Алён? — устало вздохнул Иван. — Эти твои безделушки? Сколько ты в прошлом месяце заработала? Двадцать тысяч? Тридцать?
Тридцать две, мысленно поправила Алена, но вслух не сказала. Это была больная тема.
— Мама в твоём возрасте… — начал Иван.
— Только не начинай про свою маму! — Алена резко развернулась к мужу. — Я не твоя мама. И не хочу быть как она.
В этот момент на кухню заглянула заспанная Света, их семилетняя дочь.
— Вы опять ругаетесь? — спросила она тихо.
Иван и Алена замолчали, виновато переглянувшись.
— Нет, солнышко, — первой опомнилась Алена. — Мы просто… обсуждаем.
— Вы всегда обсуждаете, — вздохнула Света совсем по-взрослому. — А бабушка говорит, что мама неправильная.
Алена почувствовала, как внутри всё сжалось. Татьяна Сергеевна, свекровь, никогда не упускала случая указать на её недостатки, особенно при внучке.
— Света, иди в комнату, — мягко сказал Иван. — Мы с мамой правда просто разговариваем.
Когда дочь ушла, в кухне повисла тяжёлая тишина.
— Вот видишь, до чего ты довела? — первым нарушил молчание Иван. — Ребёнок уже всё понимает.
— Я довела? — Алена почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — А может, это твоя мать довела, которая постоянно учит нашу дочь, какая я неправильная?
Иван устало потёр переносицу. В администрации был тяжёлый день, и он надеялся просто поужинать в тишине, а не разбираться с очередным скандалом.
— Мама хочет как лучше, — начал он.
— Для кого лучше, Вань? — перебила Алена. — Для тебя? Для меня? Или для себя?
Она отвернулась к окну. За стеклом темнел осенний вечер, и в отражении она видела своё усталое лицо.
— Знаешь, что самое обидное? — продолжила она тише. — Ты даже не пытаешься меня понять. Тебе проще считать, что я просто плохая жена.
— Я не считаю тебя плохой женой, — Иван подошёл ближе. — Просто… есть определённые обязанности. У мужа свои, у жены свои.
— А кто их определил, эти обязанности? — Алена повернулась к нему. — Твоя мама? Или весь этот город, где жёны должны сидеть дома и варить борщи?
— При чём тут город? — поморщился Иван. — Просто так заведено. Испокон веков.
— Ну конечно, — горько усмехнулась Алена. — А то, что сейчас другое время, это неважно?
В прихожей раздался звонок. Иван и Алена переглянулись: в это время мог прийти только один человек.
— Я открою, — вздохнул Иван.
Через минуту на кухне появилась Татьяна Сергеевна, как всегда безупречно одетая и причёсанная.
— Что у вас тут за запах? — она поморщила нос. — Алёночка, ты опять что-то сожгла?
Алена стиснула зубы. Это Алёночка всегда звучало как издёвка.
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — процедила она.
— Мама, ты что-то хотела? — спросил Иван.
— Разве матери нужен повод навестить сына? — Татьяна Сергеевна присела за стол. — Тем более, я вижу, вам не помешает моя помощь. Алёна, детка, может, я научу тебя готовить? В твоём возрасте пора бы уже уметь.
Алена почувствовала, как краска заливает лицо.
— Спасибо, но я как-нибудь сама, — ответила она, стараясь говорить спокойно.
— Вот именно это как-нибудь и беспокоит, — вздохнула свекровь. — Ванечка, сынок, ты же должен понимать…
— Мама, — перебил Иван. — Пожалуйста, не начинай.
— А что я такого сказала? — Татьяна Сергеевна всплеснула руками. — Я же о вас забочусь. Вон, Светочка растёт, а какой пример перед глазами?
— Какой пример? — не выдержала Алена. — Женщины, которая пытается чего-то добиться сама, а не сидит на шее у мужа?
— Алёна! — одёрнул её Иван.
— Что Алёна? — она развернулась к нему. — Скажешь, не так? Твоя мать считает, что женщина должна только готовить и убирать. А то, что я хочу чего-то добиться в жизни, это, видите ли, неправильно!
— Вот именно поэтому у тебя ничего и не получается, — заметила Татьяна Сергеевна. — Нельзя усидеть на двух стульях. Либо семья, либо эти твои… затеи.
Алена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все эти месяцы она пыталась совместить бизнес и семью, недосыпала, старалась успеть всё. И вот теперь…
— Знаете что? — она медленно повернулась к свекрови. — Вы правы. Нельзя усидеть на двух стульях. Поэтому я выбираю затеи.
Она сняла фартук и бросила его на стол.
— Алён, ты что? — растерялся Иван.
— То, что давно нужно было сделать, — ответила она, глядя ему в глаза. — Я ухожу. К родителям. И Свету забираю.
— Никуда ты не пойдёшь! — Иван шагнул к ней. — И дочь не заберёшь!
— Попробуй останови, — тихо сказала Алена.
В коридоре послышались шаги, и на кухню снова заглянула Света.
— Мам, ты куда собралась? — спросила она испуганно.
Алена замерла. В глазах дочери стояли слёзы.
— Никуда она не собралась, — твёрдо сказал Иван. — Мама, пожалуйста, уйди.
— Но Ванечка…
— Уйди! — впервые в жизни он повысил голос на мать.
Татьяна Сергеевна поджала губы, но встала и молча вышла. В прихожей хлопнула дверь.
— Света, иди к себе, — попросил Иван. — Нам с мамой надо поговорить.
Когда дочь ушла, он тяжело опустился на стул.
— Ты правда хочешь уйти? — спросил он, глядя в пол.
Алена прислонилась к холодильнику. Решимость уходила, оставляя только усталость.
— А что мне остаётся? — тихо спросила она. — Я как будто в клетке. Всё, что я делаю — неправильно. Всё, чего я хочу — плохо.
— Я не хотел, чтобы ты так себя чувствовала, — после паузы сказал Иван.
— Но я чувствую, — Алена сползла по холодильнику на пол. — Каждый день. Каждую минуту. Я не могу быть такой, как твоя мать. И не хочу.
Иван поднял голову и посмотрел на жену. Она сидела на полу, обхватив колени руками, и выглядела такой маленькой и потерянной.
— А я не хочу, чтобы ты была как моя мать, — вдруг сказал он.
Алена удивлённо подняла глаза.
— Правда?
— Правда, — он пересел на пол рядом с ней. — Знаешь, я ведь помню, какой ты была, когда мы познакомились. Яркая, смелая. Ты тогда говорила, что хочешь изменить мир.
— И что случилось с той девушкой? — грустно улыбнулась Алена.
— Её загнали в рамки. Мы все — я, мама, этот город.
Они помолчали. За окном совсем стемнело, и на кухне горела только тусклая лампа над плитой.
— Я устала, Вань, — призналась Алена. — Устала доказывать всем, что я чего-то стою. Устала чувствовать себя виноватой за то, что я не такая, как надо.
— А какая надо? — спросил Иван. — Кто сказал, что есть какой-то стандарт?
Алена удивлённо посмотрела на мужа. Раньше он никогда так не говорил.
— Ты же сам хотел, чтобы я была нормальной женой, — напомнила она.
— Потому что так проще, — признался он. — Когда всё по правилам, по схеме — проще. Не надо думать, не надо меняться.
— И что теперь?
Иван взял её за руку.
— Теперь будем учиться жить по-другому, — сказал он. — Без схем. Без маминых указаний. Просто ты и я.
— И мой бизнес? — осторожно спросила Алена.
— И твой бизнес, — кивнул он. — Только давай договоримся: я помогаю тебе с домом, а ты не сжигаешь ужины?
Алена рассмеялась и толкнула его плечом.
— Договорились. Только учти: готовить я все равно не очень люблю.
— Значит, будем заказывать еду, — улыбнулся Иван. — Или я научусь готовить сам.
— Тебя мама убьёт.
— Переживёт как-нибудь, — он притянул жену к себе. — Главное, чтобы мы с тобой были живы. И счастливы.
В коридоре снова послышались шаги, и на кухню заглянула Света.
— А почему вы на полу сидите? — удивилась она.
— Иди к нам, — позвала Алена, протягивая руку.
Света подбежала и плюхнулась между родителями.
— Вы больше не будете ругаться? — спросила она с надеждой.
— Будем, — честно ответил Иван. — Но по-другому. И мириться тоже будем.
— А бабушка опять будет говорить, что мама неправильная?
— Нет, — твёрдо сказал Иван. — Потому что нет правильных и неправильных. Есть просто разные люди.
Алена благодарно сжала руку мужа.
Прошло три месяца
— Я не могу в это поверить, — Татьяна Сергеевна стояла посреди кухни, наблюдая, как сын готовит ужин. — Ты серьёзно записался на кулинарные курсы?
— Совершенно серьёзно, мам, — Иван ловко нарезал овощи для салата. — И знаешь что? Мне нравится.
— Но это же… это же женское дело!
— Нет такого понятия — женское дело, — спокойно возразил Иван. — Есть просто дела, которые нужно делать. И неважно кто их делает, если обоим удобно.
Татьяна Сергеевна покачала головой и перевела взгляд на Алену, которая сидела за ноутбуком, занимаясь бухгалтерией своего магазина.
— И ты позволяешь ему? — спросила она с укором.
— Я не позволяю, — подчеркнула Алена, не отрываясь от экрана. — Мы так договорились. Он готовит, я веду счета. Он пылесосит, я развожу цветы. Каждый делает то, что ему лучше удаётся.
— В наше время… — начала Татьяна Сергеевна.
— Мам, — мягко перебил Иван. — Сейчас другое время. И мы живём по-другому. Не лучше и не хуже — просто по-другому.
— Но что скажут люди?
— А мне всё равно, — улыбнулся Иван. — Главное, что дома тепло и вкусно пахнет ужином. И что Алена наконец-то не дёргается из-за каждой мелочи, пытаясь всё успеть.
— И что бизнес пошёл в гору, — добавила Алена. — Потому что теперь у меня есть время им заниматься.
Татьяна Сергеевна тяжело вздохнула и опустилась на стул.
— Я просто хотела как лучше, — сказала она тихо. — Чтобы у вас всё было правильно.
— Знаешь, мам, — Иван вытер руки и сел рядом с матерью. — Правильно — это когда обоим хорошо. А не когда по правилам.
В этот момент в кухню влетела Света с рисунком в руках.
— Смотрите, что я нарисовала! — она протянула лист бумаги.
На рисунке была изображена их семья: папа в фартуке у плиты, мама за компьютером, бабушка в кресле, и сама Света с кошкой на руках.
— А почему ты нарисовала папу на кухне? — удивилась Татьяна Сергеевна.
— Потому что он вкусно готовит! — улыбнулась Света. — А мама делает красивые вещи для магазина. А ты, бабушка, рассказываешь интересные истории.
Татьяна Сергеевна долго смотрела на рисунок, потом перевела взгляд на сына и невестку.
— Может, вы и правы, — сказала она наконец. — Может, действительно неважно, кто что делает. Главное, чтобы всем было хорошо.
— Именно, — кивнула Алена. — Кстати, Татьяна Сергеевна, у меня к вам есть деловое предложение.
— Какое? — насторожилась свекровь.
— Я хочу расширить магазин, добавить отдел винтажных украшений. У вас ведь целая коллекция старинных брошей. Может, поможете с экспертизой?
Татьяна Сергеевна просияла.
— Ты правда хочешь, чтобы я…?
— Правда, — улыбнулась Алена. — Кому как не вам разбираться в таких вещах?
— О, у меня столько идей! — оживилась Татьяна Сергеевна. — Я как раз на днях разбирала старые альбомы…
Иван подмигнул жене и вернулся к плите. На кухне вкусно запахло специями.
— Пап, а научишь меня готовить? — спросила Света, забираясь на стул рядом с отцом.
— Конечно, солнышко, — улыбнулся он. — Хочешь, начнём с блинчиков?
— А можно я тоже научусь? — неожиданно спросила Алена. — Раз уж у нас такая кулинарная семья получается.
Иван рассмеялся и притянул жену к себе.
— Можно всё, — сказал он. — Главное — хотеть.
