— Лёш, я больше не могу, — Елена сжала в руках чашку с давно остывшим чаем. — Каждый год одно и то же. Бесконечные споры, обиды, претензии. Я устала быть плохой невесткой, которая не уважает традиции.
Алексей молча смотрел в окно на падающий снег. Старая дача его матери тонула в сумерках, и только жёлтый свет кухонной лампы создавал иллюзию уюта.
— Мы же договорились, — наконец произнёс он. — В этом году только мы вдвоём. Никаких гостей, никаких обязательств. Просто наш Новый год.
— Ты правда в это веришь? — Елена невесело усмехнулась. — Твоя мама уже звонила три раза за утро. Сергей с Анной намекают, что им «некуда податься». И все вокруг считают, что мы обязаны…
Звонок телефона прервал её на полуслове. На экране высветилось «Мама«. Алексей тяжело вздохнул и нажал на «принять».
— Да, мам… Нет, мы на даче… Конечно, помню, что завтра Новый год…
Елена встала из-за стола, стараясь двигаться бесшумно. Ей не нужно было слышать этот разговор — она знала его наизусть. Ольга Ивановна будет давить на чувство долга, напоминать о традициях, о том, как важно семье быть вместе в праздники.
— Мам, мы уже обсуждали это, — голос Алексея звучал устало. — Мы с Леной хотим провести этот праздник вдвоём…
Елена подошла к окну. За стеклом кружился снег, засыпая дорожки старого сада. Здесь могло быть так хорошо, так спокойно — только они вдвоём, без чужих ожиданий и требований.
— Лена! — окликнул её Алексей. — Тут такое дело…
Она обернулась, уже зная, что услышит. В глазах мужа читалась привычная смесь вины и беспомощности.
— Мама говорит, что Сергей с Анной уже выехали. Они решили… — он запнулся, — решили сделать нам сюрприз.
— Сюрприз? — Елена почувствовала, как внутри всё сжимается. — Они же знали, что мы хотим побыть одни! Мы говорили об этом месяц назад!
— Знаю, — Алексей потер переносицу. — Но они уже в пути. И мама тоже собирается приехать, говорит, не может оставить нас одних в праздник…
Елена прислонилась к холодному стеклу. Год назад у неё случился нервный срыв — прямо посреди новогоднего застолья, когда Ольга Ивановна в очередной раз начала рассуждать о том, что «в их семье так не принято». Три месяца терапии, чтобы прийти в себя. И вот всё начинается сначала.
— Нет, — тихо, но твёрдо сказала она. — Я не буду это терпеть. Не в этот раз.
— Лен…
— Я серьёзно, Лёша. Либо ты сейчас же звонишь и говоришь им «нет», либо я уезжаю. Прямо сейчас.
В тишине кухни было слышно, как потрескивают дрова в печи. Алексей смотрел на жену так, словно впервые её видел.
— Они уже в пути, — беспомощно повторил он. — Что я им скажу?
— Правду, — Елена начала собирать свои вещи. — Что мы имеем право на личное пространство. Что нельзя вот так врываться в чужую жизнь. Что…
Звук подъезжающей машины заставил их обоих замереть. Слишком поздно.
— Сюрпри-из! — раздался с улицы голос Анны. — Открывайте скорее, тут такой снегопад!
Елена и Алексей переглянулись. В глазах жены стояли слёзы — не то обиды, не то ярости.
— Я сам с ними поговорю, — быстро сказал он. — Только не уходи, пожалуйста.
Елена молча кивнула, но в этот момент входная дверь распахнулась — замок в старом доме давно не запирался толком.
— Ну вы даёте! — Сергей ввалился в прихожую, стряхивая снег. — Думали, мы вас тут одних оставим? Эй, помогите с сумками!
За его спиной маячила Анна с пакетами из супермаркета. На её лице играла безмятежная улыбка человека, который абсолютно уверен в своей правоте.
— Сергей, — начал Алексей, — послушай…
— А, вот и вы! — перебил его брат. — Представляете, еле успели все купить. Уже думали, не найдём открытый магазин. Анька, где там наша главная сумка?
— Мы не ждали гостей, — тихо, но отчётливо произнесла Елена.
В прихожей повисла неловкая тишина. Сергей перестал стряхивать снег с куртки, Анна застыла с пакетом в руках.
— В каком смысле — не ждали? — наконец спросил Сергей. — Мама сказала…
— Мама не имела права решать за нас, — в голосе Елены зазвенела сталь. — Мы ясно сказали, что хотим провести этот праздник вдвоём.
— Но это же Новый год! — возмутилась Анна. — Семейный праздник! Мы каждый год собираемся вместе!
— И каждый год это превращается в кошмар, — Елена сделала шаг вперёд. — Я больше не хочу это терпеть. Не хочу улыбаться через силу. Не хочу выслушивать, как я всё делаю неправильно. Не хочу…
Её прервал звук ещё одной подъезжающей машины. Ольга Ивановна.
— Господи, ну наконец-то я добралась! — раздался с крыльца знакомый властный голос. — Что же вы дверь не закрываете? Все тепло выпустите!
Елена почувствовала, как немеют кончики пальцев — верный признак подступающей панической атаки. Алексей шагнул к ней, но она покачала головой: не сейчас.
— Мама, — твёрдо сказал он, поворачиваясь к двери. — Мы не приглашали никого на праздник.
— Что значит — не приглашали? — Ольга Ивановна замерла на пороге. — Я твоя мать! И это мой дом!
— Дача, которую мы с Леной отремонтировали на свои деньги, — тихо поправил Алексей. — И мы имеем право…
— Какое право? — в голосе матери зазвучали знакомые металлические нотки. — Бросить семью в праздник? Запереться тут вдвоём, как нелюди? Я тебя не так воспитывала!
— Вот именно, — вдруг произнесла Елена, делая шаг вперёд. — Не так. Вы воспитали сына, который боится сказать «нет» даже тогда, когда это необходимо. Который чувствует вину за то, что хочет жить своей жизнью. И я больше не могу…
Её голос сорвался. В наступившей тишине было слышно только, как воет ветер за окном и потрескивает печка.
— Лена… — растерянно начала Анна.
— Нет, — Елена подняла руку. — Дайте мне договорить. Я люблю Лёшу. И уважаю вас как его семью. Но я больше не позволю никому переходить мои границы. Даже если это означает…
Внезапный треск и скрежет снаружи заставили всех вздрогнуть. За окном раздался приглушённый возглас Сергея:
— Чёрт! Моя машина!
Все бросились к окну. На подъездной дорожке машина Сергея съехала в кювет, накренившись под опасным углом.
— Я же говорил, что надо было цепи поставить! — в сердцах воскликнул Алексей. — Тут всегда в снегопад…
— Умник! — огрызнулся Сергей. — Лучше скажи, как её теперь вытаскивать?
— В такую погоду эвакуатор не вызвать, — мрачно констатировала Ольга Ивановна. — Придётся ждать до утра.
Елена почувствовала, как к горлу подступает истерический смех. Вот он, идеальный праздник — заперты в одном доме с теми, от кого пытались сбежать.
— Я поставлю чайник, — сказала она неожиданно для самой себя. — А потом мы поговорим. Обо всём.
В её голосе появились новые нотки — не усталости или злости, а какой-то спокойной решимости.
Следующие несколько часов слились для всех в странный, изматывающий марафон честности. Они говорили — действительно говорили — впервые за долгие годы. О страхах и обидах, о невысказанных претензиях и подавленной злости. О том, как Елена боится снова сорваться, как Алексей разрывается между долгом и любовью, как Ольга Ивановна страшится одиночества, а Сергей и Анна прячут за бравадой собственную растерянность.
— Я не хочу терять семью, — тихо сказала Елена, когда за окном уже начало светать. — Но я не могу потерять себя.
Ольга Ивановна долго молчала, разглядывая свои руки, сложенные на столе.
— Знаешь, — наконец произнесла она, — моя свекровь тоже была… непростым человеком. Я поклялась, что никогда не буду такой, как она. И вот…
— Мам, — мягко перебил Алексей, — мы не говорим, что ты плохая. Мы просто хотим, чтобы ты услышала нас. По-настоящему услышала.
За окном медленно занимался рассвет первого дня нового года. Снегопад прекратился, и свежий снег искрился в первых лучах солнца.
— Может, это и к лучшему, что всё так вышло, — неожиданно сказала Анна. — Мы ведь правда… не очень красиво поступили, приехав без приглашения.
Сергей хмыкнул, но промолчал. Впервые за все эти годы он выглядел действительно задумчивым.
— Я не обещаю, что смогу сразу измениться, — медленно проговорила Ольга Ивановна. — Но я постараюсь… постараюсь научиться уважать ваши границы.
Елена почувствовала, как Алексей осторожно сжал её руку под столом. Она благодарно улыбнулась — впервые за этот долгий вечер.
— С Новым годом? — неуверенно предложил Сергей, поднимая чашку с остывшим чаем.
— С Новым годом, — эхом отозвались остальные.
Ставьте лайк подписывайтесь другие рассказы
