— Инна Сергеевна, вы же понимаете, что это не может продолжаться вечно? — голос риэлтора звучал устало, как будто она в сотый раз объясняла очевидные вещи несмышлёному ребёнку.
Инна медленно провела пальцем по глубокой царапине на подоконнике. Сколько раз она собиралась её закрасить, но всё откладывала — может, потому что это была единственная отметина, оставшаяся с того вечера, когда Серёжа впервые принёс сюда их старое пианино.
— Думаете, я не понимаю? — она не обернулась, продолжая смотреть во двор, где старые тополя роняли пух на потрескавшийся асфальт. — Но это моя квартира. Моя. И я не собираюсь…
— Формально, — риэлтор деликатно кашлянула, — после развода имущество…
— К чёрту формальности! — Инна резко развернулась, и солнце ударило ей в глаза, заставив на мгновение зажмуриться. — Простите. Просто… вы же видели документы. Я платила за эту квартиру. Сама. А теперь они хотят…
Телефон завибрировал в кармане, и Инна машинально достала его. «Элла Викторовна». Снова. Четвёртый звонок за утро. Она отключила звук, не глядя.
Звонок в дверь прозвенел неожиданно резко, заставив обеих женщин вздрогнуть.
— Инночка! Девочка моя! — голос Эллы Викторовны, приглушённый дверью, звучал неестественно бодро. — Я знаю, что ты дома! У тебя свет горит!
Риэлтор вопросительно посмотрела на Инну. Та лишь покачала головой и прижала палец к губам.
— Инночка! — в дверь снова позвонили, теперь уже настойчивее. — Нам надо поговорить! Серёженька… то есть Сергей Павлович очень переживает! И Мирочка…
При упоминании этого имени Инна почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Три месяца. Всего три месяца понадобилось Серёже, чтобы не только найти себе новую жену, но и начать претендовать на квартиру, которую Инна выплачивала пять лет, отказывая себе во всём.
— Может, стоит открыть? — шёпотом спросила риэлтор. — Всё равно ведь придётся…
— Нет, — Инна снова покачала головой. — Не придётся. У меня есть адвокат. И документы. И я больше не собираюсь…
Грохот в дверь заставил её замолчать на полуслове.
— Инна! — это был уже голос Сергея. — Открой немедленно! Хватит устраивать цирк!
Риэлтор начала торопливо собирать бумаги в папку.
— Пожалуй, я приду в другой раз, когда… — она запнулась, подбирая слова.
— Когда что? — Инна горько усмехнулась. — Когда они перестанут меня травить? Не перестанут. Никогда.
— Сереженька, не надо так громко, — донёсся из-за двери встревоженный голос Эллы Викторовны. — Соседи же…
— Плевать я хотел на соседей! Это моя квартира!
Инна почувствовала, как внутри что-то обрывается. Его квартира? Пять лет она работала на двух работах, чтобы платить ипотеку. Пять лет отказывала себе во всём, пока он… пока он…
— Знаете что? — она повернулась к риэлтору. — Я передумала. Давайте посмотрим те варианты, что вы предлагали.
За дверью на мгновение стало тихо.
— Инночка, — снова подала голос Элла Викторовна, — мы же можем всё решить по-хорошему. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Как дочку…
— Как дочку? — Инна подошла к двери. — А помните, Элла Викторовна, как вы мне сказали три месяца назад? Что я никогда не была вам дочерью? Что я просто…
— Я была расстроена! — голос свекрови дрогнул. — Ты же понимаешь, в такой ситуации…
— В какой ситуации, Элла Викторовна? — Инна прислонилась к стене рядом с дверью. — В той, где ваш сын изменял мне два года с моей лучшей подругой? Или в той, где вы это покрывали? Или, может…
— Не смей! — рявкнул за дверью Сергей. — Не смей впутывать сюда маму!
Инна закрыла глаза. Вот оно. Всегда одно и то же. Стоит только задеть его драгоценную маму…
— Сергей Павлович, — впервые подала голос риэлтор, — может быть, нам стоит назначить встречу в офисе? Обсудить всё цивилизованно…
— А вы вообще кто такая? — в голосе Сергея появились истеричные нотки. — Что вы делаете в моей квартире?
— В вашей? — риэлтор приподняла бровь. — Насколько я помню документы…
— Какие ещё документы? Инна! Немедленно открой дверь!
— Серёженька, — раздался новый голос, от которого у Инны похолодело внутри. — Может, не надо так? Давай просто…
Мира. Её бывшая лучшая подруга. Теперь – новая жена Сергея.
— Нет, Мирочка, — вмешалась Элла Викторовна. — Пусть откроет. Пусть посмотрит нам в глаза. Пусть объяснит, почему она так поступает с нами со всеми.
Инна почувствовала, как к горлу подступает смех. Истерический, злой смех.
— Как я поступаю? — она повысила голос. — Это я поступаю? Серёжа, расскажи маме, как ты поступил со мной? Расскажи, как ты…
— Замолчи! — он снова ударил в дверь. — Ты всё врёшь! Ты специально…
— Сергей Павлович! — риэлтор повысила голос. — Я вызываю полицию.
За дверью на мгновение стало тихо.
— Не надо полицию, — наконец произнесла Элла Викторовна. — Мы уходим. Но, Инночка… подумай. Подумай хорошенько. Ты же не хочешь, чтобы всё стало ещё хуже?
В этих словах Инна услышала знакомые нотки. Те самые, с которых всегда начинались манипуляции свекрови.
— Хуже? — она усмехнулась. — Куда уж хуже, Элла Викторовна? Что вы ещё можете мне сделать?
— Мы просто хотим справедливости, — тихо произнесла Мира. — Просто…
— Справедливости? — Инна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Ты говоришь мне о справедливости? Ты?
Звук удаляющихся шагов был единственным ответом. Они уходили. Пока уходили.
Риэлтор выдохнула и опустилась на стул.
— Знаете, Инна Сергеевна, за пятнадцать лет работы я многое повидала, но такого…
— Простите, — Инна отошла от двери и снова подошла к окну. — Обычно они не устраивают таких сцен. Обычно всё… тоньше.
— Тоньше?
— Да. Элла Викторовна предпочитает действовать через других людей. Через соседей, через общих знакомых… — Инна проследила взглядом за удаляющимися фигурами во дворе. — А это… это что-то новое.
— Они отчаялись, — риэлтор начала раскладывать бумаги обратно на стол. — И это хороший знак.
— Хороший? — Инна обернулась.
— Да. Это значит, что законных способов у них не осталось. Иначе бы они не пришли сюда устраивать… это.
Инна медленно кивнула. Может быть, риэлтор и права. Может быть…
Телефон снова завибрировал. На этот раз это был незнакомый номер.
— Алло?
— Инна Сергеевна? — голос в трубке был неуверенным. — Это Катя, соседка Эллы Викторовны. Мы с вами виделись на…
— Да, я помню, — Инна устало опустилась на стул. — Что-то случилось?
— Я… — голос на том конце замялся. — Я, наверное, не должна вам этого говорить, но… В общем, я случайно услышала разговор. Они планируют что-то. Что-то серьёзное.
Инна почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Что именно?
— Я не всё разобрала, но речь шла о каких-то документах. И ещё… — Катя понизила голос до шёпота. — Там была Мира. Она говорила что-то про старые долги. Ваши, якобы.
— У меня нет никаких долгов.
— Я знаю. То есть… я так и подумала. Просто… будьте осторожны, хорошо?
Инна положила трубку и посмотрела на риэлтора.
— Кажется, вы правы. Надо действовать быстрее. Показывайте ваши варианты.
В следующие несколько часов они просмотрели десятки предложений. Квартиры были разные — больше, меньше, дороже, дешевле. Но все они были… не те.
— Может быть, стоит взять перерыв? — предложила риэлтор, заметив, как Инна трёт виски. — Продолжим завтра?
— Нет, — Инна покачала головой. — У меня такое чувство, что времени осталось мало.
— Из-за того звонка?
— Не только. Я знаю Эллу Викторовну. Если она что-то задумала…
Звонок телефона прервал её на полуслове. Номер адвоката.
— Да?
— Инна Сергеевна, — голос адвоката звучал встревоженно. — У нас проблема. Серьёзная проблема.
Она почувствовала, как комната начинает кружиться.
— Что случилось?
— Появились новые документы. Якобы вы брали кредит под залог квартиры. Крупный кредит.
— Что? Но это же…
— Подделка, конечно. Но очень качественная. Нам понадобится время, чтобы это доказать.
— Сколько?
— Месяц. Может, два.
Инна закрыла глаза. Вот оно. То, о чём говорила соседка Эллы Викторовны.
— А что будет с квартирой всё это время?
— Формально… — адвокат замялся. — Формально, вы не сможете её продать. И если они подадут иск…
— Они подадут.
— Да. Скорее всего. Тогда возможен арест имущества до выяснения обстоятельств.
Инна положила трубку и посмотрела на риэлтора.
— Кажется, мы зря теряли время.
— Почему?
— Потому что я никуда не перееду. Я останусь здесь и буду бороться.
Впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на уверенность.
— Но риски…
— К чёрту риски, — Инна встала. — Знаете, что самое смешное? Они думают, что я сдамся. Что испугаюсь и убегу. Как всегда.
— А вы?
— А я устала бегать. Устала уступать. Устала… — она снова подошла к окну. — Видите этот двор? Когда мы только въехали сюда, он был совсем другим. Я сама сажала эти цветы. Сама красила скамейки. Своими руками делала этот дом… своим. И я не позволю им это отнять.
Следующие недели превратились в настоящую войну нервов. Элла Викторовна действовала через соседей, распуская слухи о том, что Инна якобы живёт не одна, что водит мужчин, что шумит по ночам. Сергей пытался давить через общих знакомых, намекая на какие-то «неприятные подробности» их брака. Мира молчала, но её молчание было красноречивее любых слов.
— Ты не представляешь, что я узнала, — позвонила как-то вечером Катя, соседка Эллы Викторовны. — Оказывается, это Мира всё придумала. Про кредит, про документы…
— Почему она это делает? — устало спросила Инна. — Ей мало того, что она уже сделала?
— Дело не в тебе, — голос Кати стал тише. — У неё свои проблемы. Большие проблемы. С деньгами, с прошлым… Им нужна эта квартира. Очень нужна.
В этот момент что-то щёлкнуло в голове Инны. Словно последний кусочек мозаики встал на место.
— Спасибо, Кать. Ты мне очень помогла.
На следующий день она позвонила своему адвокату.
— Мне нужно всё, что можно найти на Миру Александровну Светлову. Всё её прошлое, все долги, все проблемы с законом. Всё.
— Зачем? — в голосе адвоката звучало удивление. — Мы же работаем над…
— Просто сделайте это. Пожалуйста.
Информация пришла через неделю. И она стоила каждой потраченной копейки.
Оказалось, что у Миры было тёмное прошлое. Очень тёмное. Подделка документов была не первым её преступлением. И теперь у Инны появился козырь.
В один из вечеров в дверь снова позвонили. На этот раз Инна открыла сразу.
— Мирочка? — она улыбнулась своей бывшей подруге. — Какой сюрприз.
— Можно войти? — Мира выглядела бледной и измученной.
— Конечно. Ты же почти хозяйка здесь, правда?
Они сели за кухонный стол. Тот самый, за которым когда-то пили чай и делились секретами.
— Зачем ты копаешь под меня? — без предисловий спросила Мира.
— А зачем ты подделала документы о кредите?
— Я не…
— Не отрицай, — Инна положила на стол папку. — У меня есть доказательства. И не только этого.
Мира побледнела ещё сильнее.
— Что ты хочешь?
— Правду. Всю правду. Почему ты это сделала? Почему предала меня? Почему…
— Потому что я должна! — вдруг выкрикнула Мира. — Ты думаешь, я хотела? Думаешь, мне нравится быть… такой? Но у меня нет выбора!
И тут история начала раскручиваться, как клубок ниток.
Оказалось, что Мира была связана с людьми, которым задолжала крупную сумму. Они угрожали ей, требовали вернуть долг. И когда она узнала про квартиру Инны…
— Значит, Сергей тоже в этом замешан? — тихо спросила Инна.
— Нет, — Мира покачала головой. — Он… он просто удобная фигура. Я использовала его. Как и тебя.
— А Элла Викторовна?
— Она ничего не знает. Думает, что борется за счастье сына.
Инна откинулась на спинку стула. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды. Только усталость.
— И что теперь?
— Теперь… — Мира достала из сумочки конверт. — Теперь я признаюсь во всём. Здесь письменное признание. И про документы, и про долги, и про… всё остальное.
— Почему?
— Потому что ты не заслужила этого. И потому что… — она впервые за вечер посмотрела Инне в глаза. — Потому что я устала бегать. Как и ты.
На следующий день Сергей и Элла Викторовна получили копии признания Миры. А ещё через день все претензии на квартиру были официально отозваны.
