— Ты опять за своё? — Михаил раздражённо швырнул папку с документами на журнальный столик. — Я же объяснял: сейчас не время искать новую работу. Рынок нестабильный.
Светлана стояла у окна, механически протирая и без того чистое стекло. Привычное оправдание мужа отдавалось тупой болью где-то в затылке. За десять лет брака она выучила все его отговорки наизусть.
— Три года не время? — её голос дрогнул. — Или ты ждёшь, когда я окончательно сорву спину на двух работах?
Вечернее солнце било в глаза, и она прищурилась, разглядывая серую многоэтажку напротив. Там, за безликими окнами, жили обычные люди. Интересно, у них тоже всё идёт не так?
— Начинается, — Михаил картинно закатил глаза. — Может, ты ещё маме расскажешь, какой я плохой? Хотя постой, ты же уже жаловалась ей на прошлой неделе.
Светлана резко обернулась, сжимая в руке тряпку для пыли:
— Я не жаловалась. Это твоя мать позвонила мне сама и устроила допрос о твоём трудоустройстве. Думаешь, мне приятно выслушивать, какая я никудышная жена, раз не могу вдохновить тебя на подвиги?
Невысказанное «как она когда-то вдохновила твоего отца» повисло в воздухе.
Михаил поморщился и потянулся за телефоном. Светлана знала этот жест — сейчас он погрузится в бесконечную ленту социальных сетей, игнорируя реальность. Как всегда.
— Миш, нам нечем платить за ипотеку в следующем месяце, — она старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Моей зарплаты дизайнера едва хватает на еду и коммуналку. А подработки фрилансом нестабильны, ты же знаешь.
— Что-нибудь придумаем, — он пожал плечами, не отрывая взгляда от экрана. — Можно занять у мамы.
«Можно занять у мамы» — эта фраза была последней каплей. Светлана швырнула тряпку в раковину и вышла из кухни. В спальне она рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
Как она дошла до этого? Когда их брак превратился в бесконечное выживание?
Десять лет назад всё было иначе. Михаил работал маркетологом в крупной компании, строил амбициозные планы. Они поженились, взяли ипотеку, мечтали о детях. А потом его компания обанкротилась, и Миша… сломался. Начал избегать собеседований, ссылаясь на «нестабильный рынок». Устроился администратором в фитнес-клуб, но продержался всего три месяца. Потом были ещё попытки — продавец-консультант, курьер, менеджер по продажам. Нигде больше полугода.
Светлана помнила, как свекровь, Лидия Петровна, говорила ей тогда: «Ты должна поддержать Мишеньку. Мужчине нужно время, чтобы найти себя». Она поддерживала. Год, два, три… Бралась за любую подработку, осваивала новые навыки в дизайне, искала клиентов. А Миша всё «искал себя», просиживая вечера в интернете.
Телефон завибрировал — сообщение от Евгении, подруги-юриста: «Встретимся завтра в то же время? Нужно обсудить документы.»
«Да, в 14:00 в нашем кафе», — быстро набрала Светлана.
Она не сказала мужу, что уже месяц консультируется с юристом. Не рассказала и о том, что случайно обнаружила в его почте письма из банка о просроченном кредите. Кредите, о котором она ничего не знала.
На следующий день, сидя в уютном кафе на углу Лесной и Парковой, Светлана нервно крутила в руках чашку с остывшим кофе.
— Значит, тридцать тысяч в месяц на какие-то онлайн-курсы трейдинга? — Евгения просматривала банковские выписки. — И это продолжалось полгода?
— Да. Он взял кредит тайком от меня, подделав подпись на согласии супруга, — Светлана говорила тихо, будто боясь, что их кто-то услышит. — Женя, что мне делать?
Евгения отложила документы и внимательно посмотрела на подругу:
— Знаешь, за десять лет работы юристом я повидала много похожих историй. И почти всегда женщины задают один и тот же вопрос: «Что мне делать?». Хотя на самом деле они уже знают ответ. Просто боятся его произнести.
Светлана кивнула. В горле стоял ком.
— Я подам на развод, — её голос звучал глухо, но твёрдо. — Помоги мне подготовить документы.
Вечером, вернувшись домой, Светлана застала в гостиной неожиданную картину: Михаил и Лидия Петровна сидели на диване и о чём-то тихо говорили. При её появлении оба замолчали.
— А, явилась, — свекровь поджала губы. — Мы тут с Мишей говорили о твоём странном поведении в последнее время. Ты что-то скрываешь от нас?
Светлана прошла на кухню, чувствуя, как обе пары глаз буравят ей спину. Поставила чайник, достала чашки. Руки слегка дрожали.
— Да, скрываю, — она повернулась к ним лицом. — Я знаю про кредит, Миша. Про все траты на якобы обучение трейдингу. И про поддельную подпись.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Лидия Петровна переводила недоумённый взгляд с сына на невестку.
— Какой кредит? Мишенька, о чём она говорит?
Михаил побледнел:
— Света, ты рылась в моей почте? Как ты могла?
— Как ТЫ мог? — она почти кричала. — Три года сидеть на моей шее, а потом ещё и влезть в долги? И ладно бы на что-то важное, но на очередную финансовую пирамиду?
— Это не пирамида! — он вскочил с дивана. — Это инвестиции в будущее! Я почти разработал собственную торговую стратегию…
— На деньги, которых у нас нет! — Светлана швырнула в раковину чашку, та разбилась с оглушительным звоном. — Знаешь, сколько ночей я не спала, переживая, где взять деньги на ипотеку? А ты тем временем спускал тысячи на какие-то курсы?
Лидия Петровна встала между ними:
— Тише, тише. Давайте всё обсудим спокойно. Света, милая, я понимаю твоё возмущение. Но Миша хотел как лучше. Он пытается найти свой путь…
— Десять лет, — Светлана устало опустилась на стул. — Десять лет он «ищет свой путь». А я тяну всё на себе. Знаете, я тоже хочу найти свой путь. Без вас обоих.
Она достала из сумки папку с документами:
— Это заявление на развод. И выписки из банка. Можешь изучить, Лидия Петровна, на что твой сын тратил деньги последние полгода.
Следующие недели превратились в кошмар. Михаил метался между угрозами и мольбами, свекровь пыталась давить на жалость. «Подумай о будущем!», «Кому ты нужна одна?», «Все мужчины такие, нужно просто потерпеть!»
Но Светлана больше не слушала. Она нашла маленькую квартиру в спальном районе, перевезла туда самые необходимые вещи. Работала теперь из дома, постепенно наращивая клиентскую базу.
Развод дался тяжело. Михаил пытался оспорить раздел имущества, доказывая, что квартира куплена на его деньги. Но Евгения помогла собрать все документы, подтверждающие, что последние годы платежи по ипотеке шли только со счёта Светланы.
Труднее всего было объяснить всё это маме. Она жила в другом городе и искренне верила, что у дочери всё хорошо.
— Мамуль, я развожусь с Мишей, — сказала Светлана в один из редких приездов домой.
— Что? Но почему? — мама растерянно смотрела на дочь. — Вы же были такой красивой парой…
Светлана долго рассказывала, глотая слёзы. О годах, проведённых в постоянном напряжении. О кредите. О манипуляциях свекрови. О своих попытках «вдохновить» мужа и его нежелании что-то менять.
— Знаешь, — сказала мама, выслушав всё, — я ведь тоже когда-то боялась уйти от твоего отца. Думала, куда я с маленьким ребёнком? Но ушла. И ты выросла сильной. Горжусь тобой, доча.
Прошёл год. Светлана сидела в своей маленькой, но уютной квартире, работая над очередным дизайн-проектом. За окном шёл дождь, на плите томился суп, в колонках негромко играла музыка.
Телефон звякнул — сообщение от Лидии Петровны: «Здравствуй, Света. Я долго думала, прежде чем написать. Хотела извиниться. Ты была права насчёт Миши. Он до сих пор живёт со мной, не работает, недавно снова попытался взять кредит… Теперь я понимаю, почему ты ушла.»
Светлана улыбнулась и отложила телефон. Она не держала зла на свекровь. В конце концов, каждая мать хочет защитить своего ребёнка. Даже если этот ребёнок давно вырос и сам разрушает свою жизнь.
Из коридора донёсся звук открывающейся двери — вернулась Евгения, с которой они теперь снимали квартиру на двоих.
— Угадай, кого я встретила возле метро? — подруга влетела на кухню, стряхивая капли дождя с волос.
— И кого же?
— Мишу твоего. Просил передать, что осознал свои ошибки и хочет поговорить.
Светлана покачала головой:
— Передай ему, что я тоже осознала. Свои ошибки. И больше их не повторю.
