– Ты просто не понимаешь! Этот дом нужен не мне, это дом наших детей! – голос Марины дрожал, но она сдерживала себя, будто боялась, что ещё одно слово – и наступит точка невозврата.
Андрей, стоявший у окна, обернулся резко, словно что-то в её голосе задело его.
– Я не собираюсь оставлять вас без крыши над головой. Всё решено.
– Вот как? – её взгляд стал холоднее. – Всё решено, говоришь? А кем решено, можно спросить? Ты сам решил или снова твоя мама постаралась?
Он отвёл глаза.
– Не начинай.
Из кухни послышался уверенный, властный голос Галины Сергеевны, матери Андрея:
– Андрей, ты слышишь, что она говорит? Я не собираюсь молчать. Продайте этот дом и разделите всё честно. Это законно, Марина, пойми ты наконец.
– Галина Сергеевна, не вам решать, где будут жить мои дети, – ответила Марина, стараясь не повысить голос.
– А ты считаешь, мне неважно, где будет жить мой сын? – Галина Сергеевна появилась в дверях, сложив руки на груди, её лицо выражало явное негодование.
– Мне нужно подумать, – перебил Андрей, взглянув на мать и на жену.
– Уже поздно думать! – Марина подняла голову. – Просто скажи. Выбираешь ли ты хотя бы в последний раз нас или её?
Андрей, сделав шаг назад, молчал.
– Решай! – Галина Сергеевна требовательно сжала губы, её голос был почти приказным.
Тишина висела в воздухе, пока Андрей не развернулся и не вышел из комнаты, оставив женщин лицом к лицу.
Марина посмотрела ему вслед, её руки бессильно опустились.
Галина Сергеевна неожиданно решила не продолжать конфликт, а предпочла скрыться в коридоре.
Оставшись одна, Марина закрыла глаза, собирая разбросанные мысли. Всё, что только что произошло, оставалось в её голове как клубок, который она пока не могла распутать.
***
Когда Марина впервые встретила Андрея, он показался ей человеком, который знает, чего хочет. Он приехал в Екатеринбург из маленького городка в надежде на лучшую жизнь. Его детство было непростым: мать, Галина Сергеевна, практически сражалась за выживание, вынужденная растить сына на мизерную зарплату медсестры. Отец Андрея ушёл, когда мальчик был ещё маленьким. В глубине души Андрей всегда знал, что обязан матери всем, но эта обязанность с возрастом становилась тяжёлым грузом.
С Мариной всё было иначе. Она казалась ему глотком свежего воздуха после удушливой комнаты – весёлая, живая, с яркими глазами, в которых, как ему тогда казалось, горел огонь. Они быстро поженились, а когда родился старший сын Костя, Андрей купил дом. Это была его первая большая победа, которая казалась ещё более значимой, когда он увидел, как Марина с огромной радостью начала обустраивать их семейное гнëздышко.
Но победы оказались обманчивыми. Рождение второго ребёнка – маленькой Светы – стало для Марины тяжёлым испытанием. Она полностью погрузилась в быт и заботу о детях, а Андрей, наоборот, пропадал на работе. Его доходы росли, и он считал, что делает всё, чтобы обеспечить семью. А Марина видела это иначе: она оставалась одна, с детьми, которые болели, с домашними обязанностями, с ощущением, что её собственные потребности давно никто не замечает.
– Ты думаешь, я так могу жить? – однажды спросила она Андрея, когда он снова задержался.
– Ты вообще понимаешь, зачем я работаю? – ответил он тогда раздражённо. – Чтобы вы жили нормально! Чтобы дети не знали, что такое «нет денег».
– Да, дети живут нормально. А я? – Марина сказала это почти шёпотом.
Ссоры начались постепенно. Сначала мелкие недоразумения, потом обвинения в том, кто больше устал. Марина всё чаще чувствовала, что теряет его, а Андрей был уверен, что она преувеличивает.
***
Галина Сергеевна всегда была рядом – но не в том смысле, о котором можно мечтать. Её звонки, советы, прямое вмешательство в воспитание детей превращались в бесконечный раздражающий фон.
– Марин, ты не умеешь готовить нормально, я сказала. Вот попробуй, я дам тебе рецепт.
– Я не спрашивала.
С годами их разговоры переросли в холодную войну, где Марина просто старалась держаться подальше. Но в последнее время Галина начала проявлять себя иначе. Она говорила сыну, что «надо быть мужиком», намекала, что «в этом доме всё неправильно». Андрей, уставший от бесконечных разборок дома, слушал её, не задумываясь.
Развод стал неизбежным после одного вечера. Тогда Андрей прямо сказал:
– Ты хочешь, чтобы я всегда чувствовал себя виноватым?
Марина промолчала. Это был момент, когда она поняла: любовь умерла.
***
Теперь, вернувшись в реальность, Марина смотрела в окно. Она любила этот дом, в котором росли её дети. Андрей, несмотря на все проблемы, был хорошим отцом. Но что ждало их дальше?
Голос Кости, старшего сына, вернул её в настоящее:
– Мам, мы останемся здесь, правда?
Она обняла его и прижала к себе.
– Я сделаю всё, чтобы вы остались дома. Обещаю.
Этот ответ был не для Кости – для неё самой.
***
Андрей сидел за рулём, машинально крутил ключи в зажигании, но не заводил двигатель. На парковке перед домом темнело, огни окон сливались в неясное пятно, а он не мог решить, возвращаться ли домой. Взгляд его упал на телефон – несколько пропущенных звонков от матери.
Когда он всё же вернулся, в доме царила напряжённая тишина. Марина наводила порядок в гостиной, дети уже спали. Андрей прошёл на кухню, и там, как и ожидалось, его ждала мать.
– Почему ты игнорируешь мои звонки? – спросила она с порога.
– Потому что знаю, о чём ты хочешь говорить, – ответил он, доставая стакан из шкафа.
– Ты должен быть честным с собой, Андрей. Ты действительно хочешь оставить всё этой женщине? Ты хоть понимаешь, сколько она тебе крови попила за эти годы?
Он резко обернулся.
– Мам, остановись.
– Не могу. Я смотрю, как она тобой манипулирует, и молчать не собираюсь. Ты пашешь, как вол, а она только на жалость давит.
– Это мать моих детей, – отрезал он. – И я не собираюсь делать их жизнь ещё хуже.
– Ты что, не видишь, что дети здесь ни при чём? Она прекрасно знает, как тебя использовать. Этот дом должен быть твоим.
– И что, по-твоему, мне с ним делать? Продать, чтобы купить тебе квартиру?
Галина Сергеевна прищурилась.
– Не в этом дело. Ты заслуживаешь большего, чем она тебе дала.
Андрей фыркнул и сел за стол, положив руки на колени, чтобы не показать, как его трясло от злости.
– Мам, ты себя вообще слышишь? Марина десять лет тянула этот дом и детей. Да, у нас не сложилось, но это не значит, что я должен выкинуть её на улицу.
– А кто подумал о тебе, Андрей? О твоей жизни? О том, что ты тоже имеешь право на счастье?
– Мам, ты одна меня растила. Ты знаешь, каково это – тащить всё самой. Она с двумя детьми останется. С двумя!
Галина Сергеевна замолчала, и он впервые заметил в её лице какое-то колебание, будто её слова начали цеплять её саму.
– Я думала, ты будешь умнее, – наконец вымолвила она.
– Умнее? – он поднялся, опираясь руками на стол. – Умнее значит продать всё и оставить жену и детей без крыши над головой? Я думал, ты должна понять её лучше, чем кто-либо другой.
Она подняла глаза.
– Это совсем другое.
– Нет, не другое, – перебил он, не повышая голос, но каждый слог звучал как удар. – Ты всегда жаловалась, как тяжело было одной, а теперь хочешь, чтобы я сделал с ней то же самое.
Галина Сергеевна отвела взгляд, и в её лице появилась усталость, которую Андрей не замечал раньше.
– Ты слишком мягкий, Андрей.
– А ты, видимо, черствеешь, – ответил он.
Он встал, не желая больше продолжать этот разговор, но прежде чем выйти из комнаты, добавил:
– Моя семья – это не только ты. Моя семья – это мои дети. И если ты хочешь остаться в моей жизни, тебе придётся это принять.
Дверь кухни приоткрылась. На пороге стояла Марина, в её глазах читались благодарность и удивление.
– Андрей, – сказала она тихо, – спасибо.
Он лишь коротко кивнул и прошёл мимо неё в коридор. Это был первый раз за долгое время, когда он чувствовал, что поступил правильно.
***
На следующий день Андрей сел с детьми за завтрак. Костя задумчиво ел хлопья, уткнувшись в книгу, а Света лепила из кусочков хлеба что-то вроде башни. Марина молча наливала детям сок.
– Пап, а ты с нами останешься? – вдруг спросила Света, глядя на отца своими большими серьёзными глазами.
Андрей поставил чашку на стол.
– Я всегда буду с вами, – сказал он мягко.
– Но ты же теперь не будешь жить здесь? – уточнил Костя, не отрываясь от книги.
Марина напряглась, но промолчала.
– Я буду рядом, – Андрей наклонился к сыну. – Это твой дом, и Светин тоже. И я хочу, чтобы вы ни о чём переживали.
Костя кивнул, как будто этого ответа ему было достаточно.
***
После завтрака Андрей пошёл в гостиную, где Галина Сергеевна сидела с видом человека, готового продолжать вчерашний спор.
– Мам, я тебя выслушал, – начал он, прежде чем она успела открыть рот. – Теперь моя очередь.
– Ты вчера уже всё сказал, – холодно ответила она.
– Нет, не всё. Я долго думал, как нам жить дальше.
– И что ты надумал? – её голос был сухим, но глаза выдавали напряжение.
– Я сниму квартиру. Дом остаётся Марине и детям.
– Андрей, ты серьёзно? Ты что, совсем с ума сошёл?
– Да, серьёзно. Это мой окончательный выбор. Я понимаю, что ты думаешь, но у меня есть свои принципы.
Галина Сергеевна молчала.
– Я благодарен тебе за всё, – продолжал он, глядя ей прямо в глаза. – Но ты не можешь диктовать, как мне жить. Я помню, как тебе было тяжело одной, и не позволю, чтобы Марина прошла через то же самое.
– Ты выбираешь её вместо своей матери? – голос Галины Сергеевны зазвенел, но Андрей лишь покачал головой.
– Я выбираю своих детей, – твёрдо сказал он. – А ты всё равно остаёшься моей мамой. Просто прошу: больше не вмешивайся.
Она вскочила с дивана, сжала руки в кулаки, но вместо гнева на её лице появилось что-то вроде обиды.
– Знаешь, я думала, ты будешь сильнее.
– Сильнее? – он чуть улыбнулся. – Я как раз и становлюсь сильнее, когда защищаю тех, кто мне дорог.
Галина Сергеевна не ответила. Она лишь бросила короткий взгляд на Марину, которая стояла в дверях и слушала их разговор.
– Как знаешь, – бросила она, подхватив свою сумку.
Андрей проводил её до двери, а потом вернулся в комнату.
***
Марина стояла у окна, наблюдая, как Галина Сергеевна садится в такси.
– Не знаю, что сказать, – призналась она.
– Ничего не надо, – ответил Андрей.
– Спасибо, – она посмотрела на него и немного неуверенно улыбнулась.
– Это не только ради тебя. Я хочу, чтобы дети видели, что мы умеем договариваться.
Марина кивнула, и они оба замолчали.
***
Несколько дней спустя Андрей переехал в небольшую съёмную квартиру неподалёку. Он всё так же забирал детей из школы и помогал с уроками. Галина Сергеевна первое время не звонила, но потом всё же написала сообщение:
_«Прости, если обидела. Надеюсь, ты всё-таки не пожалеешь»._
Андрей прочитал его, но не ответил сразу. Вместо этого он в очередной раз подумал о своих детях, которые теперь без страха играли во дворе, зная, что их дом никуда не денется.
И впервые за долгое время он чувствовал себя свободным – от гнева, от чужих ожиданий, от своих ошибок.
